11 
Фризе показалось, что Антонову почему-то не хочется вдаваться в подробности. Его глаза стали похожи на маленькие кусочки льда.
— Вы хотите, чтобы я расследовал убийство Павлова?
— Да. Кроме всего прочего, меня раздражает тот факт, что с моим именем связан трагический случай.
«Вот где собака зарыта! — подумал Фризе. — Дело не в маме убитого журналиста! Не в желании покарать убийцу, а в том, что на мундире уважаемого банкира появилось пятнышко. Убит литературный секретарь, и, пока в деле не поставлена точка, пересудам и гипотезам в печати несть числа. Тем более что Павлов когда-то работал в газете».
— А прокуратура? Милиция? Продолжают расследование?
Антонов посмотрел на Владимира с иронией. Слегка поднял плечи:
— По долгу службы, по долгу службы. А вы займетесь этим за большие, зa очень большие деньги.
— Следователь не рассказывал вам о своих «успехах»?
— У них имелась одна версия. Как нынче говорят, «кавказский след». Последнее время уволенный из газеты Павлов торговал спиртными напитками. В ларьке. Задолжал большую сумму хозяину. Кавказцу.
— За неуплату долгов расправляются сурово.
— Тут другое. Следователь выяснил — хозяин Павлову долг простил. Мать Леонида подтвердила. Долг-то простил, но потребовал информацию о том, как идут дела в моем банке. Какую информацию хотел он получить — неизвестно. Павлов был человеком щепетильным и никогда бы не согласился шпионить. Об этом и говорить смешно! Да он же никак и не связан с банком. Даже не бывал здесь. Мы встречались у меня дома.
— Кавказец, естественно, все отрицает?
— Клянется, что уважал покойного, как брата. Называл джигитом.
— И алиби у него железное?
Банкир безнадежно махнул рукой.
За эти полчаса, что они беседовали, Фризе колебался — браться ему за дело или отказать Антонову. Предлог для отказа выглядел убедительно: частный детектив не имеет права расследовать убийство.
Но теперь Владимир почувствовал острый интерес к делу. А спроси его, что стало причиной, — он не смог бы ответить
Предчувствие удачи?
Желание утереть нос коллегам из прокуратуры?
Может быть, и то, и другое, и третье. А может быть, проснулся азарт ищейки, которой скомандовали взять след.
Фризе принял решение и даже прикинул, как можно обойти официальные запреты.
— Поручите мне работу в архивах. Ту, которой занимался ваш литературный секретарь.
— Шутите? Опытному сыщику рыться в архивной пыли? Мне обещали и издательстве подыскать нового паренька.
— Это единственный способ обойти ведомственные преграды. У меня будет основание поинтересоваться работой Павлова. Его успехами. Выяснить, где его записи?
— Вы считаете, что это хороший ход?
— Боитесь доверить мне семейные тайны? Архивы иногда преподносят сюрпризы.
— Никаких тайн у меня нет. И если вы закончите поиски, начатые Павловым…
— И Стольниковой, — добавил Фризе.
— …Я только скажу спасибо. Вам приходилось работать в архиве?
— В студенческие годы. Сомневаетесь, подхожу ли на роль архивной мыши?
Антонов скользнул взглядом по фигуре Владимира и улыбнулся.
— Не беспокойтесь, — ободрил его Фризе. — Я умею казаться маленьким и робким.
СЕКРЕТ АНТОНОВА-МЛАДШЕГО
Дверь кабинета бесшумно отворилась, и вошел высокий светловолосый юноша в тельняшке и черных джинсах. Рукава у тельняшки были отрезаны. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы разглядеть в нем последователя Арнольда Шварценеггера. Мышцы у парня были явно накачаны.
Юноша слегка поклонился Фризе и взглянул на Антонова. Тот слегка приподнял брови:
— Четыре?
— В общем-то да. Ты же знаешь, французский — это не мой язык.
— В общем-то знаю. Но аплодисментов не жди. Познакомься. Это Владимир Петрович, известный сыщик. Мой внук Саша.
Особого интереса у молодого человека рекомендация Антонова не вызвала. Тем не менее Фризе удостоился рукопожатия. Саша сильно сдавил его ладонь.
Секунды хватило на то, чтобы юноша понял: в этом единоборстве ему славы не снискать. Он тут же ослабил хватку. Лицо расплылось в улыбке.
— Качаетесь?
— Жизнь заставляет.
— Ага. И меня тоже. Вы на «Динамо» тренируетесь? В своей фирме? Александр многозначительно взглянул на Виктора Сергеевича.
11 
