Единственное, что совсем не похоже на Холт- исторически не верно: ггероиня, на самом деле, вышла... 
691 
– Ну?! Что я вам говорила?! Морганы!!!
Чудная картина открылась их удивлённым взорам! Посреди просторной поляны матовым, ровным пламенем сиял огромный магический шар. Тепла он не давал – снег подле него даже не подтаял. Но светло было, как днём. Вокруг него, взявшись за руки, шли хороводом светловолосые девы, юные и прелестные. На них были короткие белые шубки поверх лёгких туник, белые меховые сапожки до колен, аккуратные шёлковые шапочки, тоже подбитые мехом. В их длинных распущенных косах серебрился иней, их щёки розовели на морозе, по пухлым алым губам скользили томные улыбки, из уст лилась протяжная песня… А посреди чудесного хоровода, подле магического шара, стоял блаженносчастливый Улль Бриан РОверин собственной персоной, и вид у него был таким идиотским, что хотелось подойти и треснуть как следует по башке!
– Вот они, стервы! – объявила диса торжествующе громогласно. – Так я и знала! ЗАЧАРОВАЛИ!
Песня оборвалась. Хоровод замер на месте. Девы, как по команде, обернулись на голос, их дотоле безмятежные лица исказились гневом и страхом. А в раскрытых ладонях каждой вспыхнуло по боевому огненному шару!
Но им ли, прелестницам, было тягаться с наёмниками Кансалонской гильдии? И половину необходимой для удара силы не успели вложить в своё оружие, а Меридит уже подскочила к ближайшей, уцепила, рванула… Один профессиональноловкий взмах меча, и… Копна чудесных золотистых волос осталась в руках дисы. Лишь жалкий косой обрубок украшал теперь голову бедной морганы!
Если бы с неё сняли скальп или снесли голову целиком, визгу вышло бы меньше! Девы кричали тонкими, истошными голосами, будто раненые птицы. Они были в ужасе!
– Ну?! – Меридит воинственно потрясала мечом, – кто следующая?!
Желающих не нашлось. Девы готовы были рисковать самой жизнью, но только не красотой!
Одна за другой прыгали они в огонь, тонули, растворялись в розовом сиянии и исчезали бесследно – уходили через портал.
Меридит победно, как боевое знамя, подняла над головой пучок трофейных волос.
– Видали?! Здорово я их разогнала?!
– Превосходно! Потрясающе! Ты настоящий специалист по морганам! – наперебой расхваливали оба принца, колдун, демон и эльф. Они были просто счастливы, что не пришлось вступать с боевые действия с дамами.
– Дурное дело не хитрое! – еле слышно шипела сильфида, невольно поглаживая собственные рыжие космы.
УлльБриан тоже не спешил благодарит свою спасительницу.
– О дивный, о сказочный сон! Зачем, зачем вы разрушили его?! Почему вы так жестоки?! – простонал он со слезами в голосе и простёр руки к угасающему свету портала. – Вернитесь, молю вас!!!
– Опомнись, несчастный! Тебя дома ждёт баба с малолетним дитём! – взревел Рагнар и отвесил кузену тяжёлый подзатыльник. От удара тот отлетел на несколько шагов и рухнул на четвереньки.
– Полегче, идиот! – Энка бросилась на помощь своему любимцу. Подняла за шкирку, поставила на ноги и даже отряхнула снег с одежды. – У него сотрясение мозга будет!
– Трястись нечему! – Рагнар перенервничал, и теперь был зол как боевой дракон.
– А зачем морганы зачаровывают людей? Что они с ними потом делают? – этот вопрос мучил Ильзу с детства. Но стоило задать его комунибудь из старших, ответ был неизменным: вырастешь – узнаешь. Вот и Аолен, услышав её, залился стыдливым румянцем.
– Предаются плотским утехам! – охотно растолковала Меридит. – Набрасываются всей оравой и не отпускают, пока до смерти не уходят! Те, кто попал им в когти под утро, ещё имеют шанс на спасение – на рассвете морганы исчезают. Но если мужика сцапали раньше – беда! Ни за что не выживет! Счастье, что мы подоспели прежде, чем до дела дошло!
– И правда! – всплеснула руками девушка, рассудив посвоему. – Тото бы сраму вышло! Как бы мы их растаскивали, голых?
Аолен охнул и спрятал лицо в ладонях.
– Дурёха! Не в том беда, что голые, а в том, что помер бы! – фыркнул гном.
– О чудный, о сладостный конец! Зачем, зачем вы лишили меня такого блаженства?! – РОверин ещё не избавился от власти любовных чар.
– Щас я тебе устрою сладостный конец! – угрожающе двинулся на него кузен.
Энка встала между братьями, заслонила поэта собой.
– Не смей его трогать! Он просто не в себе, бедняжка! Проспится и всё забудет!
691 
