Последние отзывы

  900  

Жизнь под одной крышей, или, как говорят в Подгорном королевстве, «под одним сводом», с матерью и отцом была сущим наказанием для малолетнего Орвуда и двух его старших сестер. Внезапно лишившись родительской опеки, он и сестры – хоть и боялись признаться в этом друг другу и даже себе самим – почувствовали большое облегчение.

Заботу о племянниках взял на себя дядька Домурвуд, не родной, двоюродный. Он не питал к ним нежных чувств, обращался строго, даже, скорее, сурово (впрочем, баловать детей у гномов вообще не заведено). Но после бесконечных домашних скандалов, склок и непрерывного брюзжания жизнь в чужой семье казалась юным Канторлонгам верхом блаженства.

Дядюшка Домурвуд был гномом порядочным, он сделал все, чтобы поставить на ноги приемных детей: дал приличное образование, девочек удачно выдал замуж, Орвуду помог с местом. Все трое были искренне благодарны ему и не желали себе лучшей судьбы. О возможном возвращении родителей они предпочитали не задумываться…

Но те вернулись. Почти через тридцать лет.

«Какая радость, ах, какая радость! – внушал себе Орвуд, кусая губу. – Радуйся, паразит этакий, благодари добрых богов, не каждому выпадает такое счастье!» Он очень старался, ведь всякий добропорядочный гном обязан любить и почитать родителей. Но радость никак не желала приходить.

Друзья поглядывали на Орвуда с волнением – он был сам не свой. А спросить или посоветовать чтонибудь не решались. Слишком уж необычной была ситуация. Демон его знает, как принято вести себя в таких случаях, чтобы не оскорбить ненароком гномьих чувств.

Первым осмелился подать голос Рагнар, заговорил осторожно:

– Послушай… Я что подумал… Если тебе так неприятно… – Тут он перебил сам себя, решив, что фраза построена недостаточно деликатно. – В смысле, если ты пока не готов к встрече с родителями, давай просто к ним не пойдем. Они ведь тоже пока не знают о твоем прибытии…

– Но очень скоро узнают! Меня видела куча народу, ктонибудь обязательно проболтается. Тот же Харвуд первым побежит докладывать! И тогда пиши пропало! Мне конец!

– Почему сразу конец? – удивился рыцарь. – Что они тебе сделают? Ведь мы будем далеко. Посердятся и перестанут.

Орвуд горько усмехнулся и взглянул на другарыцаря, как умудренный жизнью старец смотрит на неразумного юнца.

– Что сделают, говоришь? Да что угодно! К примеру, проклянут за непочтение. С них станется. Слышал чтонибудь о родительском проклятии?

– Неа! – помотал башкой оттонский наследник, сын любящих отца и матери. – Разве бывает такое?

Зато наследник ольдонский определенно слышал, потому что изменился в лице и побледнел – видно, было от чего!

– Да нуу! – не хотел верить он. – Не могут родители так страшно обойтись с собственным ребенком изза какойто малости! На это даже мой папаша не способен!

– А мой – способен, если под горячую руку! Потом, может, и сам будет жалеть, да поздно! – объявил Орвуд, и в голосе его звучала такая несокрушимая уверенность, что Эдуард больше не спорил.

Отправиться прямиком в родительскую пещеру у Орвуда не хватило духа. Повел друзей к дядюшке.

– А! Явился! Долго же тебя не видно было! – приветствовал тот племянника в своей обычной, более чем сдержанной манере. – Знаешь уже, что тут у нас случилось?

– Знаю, – подтвердил Орвуд угрюмо. – Наше семейство постигло великое счастье.

– Да, – мрачно буркнул дядюшка, – это стало большой радостью для всех нас, большой, большой радостью… да. А это с тобой кто? Что за народ? Зачем привел?

Орвуд хмыкнул:

– Как же я их не приведу, если они теперь наша родня?

Пожилой гном глянул исподлобья, уточнил:

– Что, все? Вместе с эльфом?

– Почти. Вот те трое парней, – он кивнул на Дэна и кальдорианцев, – просто знакомые. Остальные – родственники.

– И каким же это боком? – Дядюшка говорил равнодушно, почти без выражения, трудно было понять, недоволен он таким большим прибавлением в семействе или просто интересуется.

– Кто по оружию, кто по судьбе.

– А! Ну коли так, проводи в дом, негоже родню на пороге томить… Жена! – крикнул он в глубь пещеры. – Жена! Где ты там? Собирай на стол! Родня в гости пришла!

Переполошенная женщина выскочила навстречу, наспех вытирая руки о белый кружевной передник.

  900