очень нудно 
967 
А я и сам не знаю почему. Прямо затмение какоето нашло, мозговой ступор. Единственное, что можно предположить: я попал под воздействие чар еще до того, как выпил зелья. Слишком уж впечатлило меня созерцание ландшафтов утраченной родины. Красиво было, спору нет, но всетаки я не эльф и не поэт, чтобы, будучи в своем уме, так болезненно реагировать на природные объекты.
А душещипательное повествование о гибели островов Эмайн! Боги великие, ведь я в тот момент едва не разрыдался на манер девы корриган!.. Как там было? «…И кровь на льду, и черными крестами вмерзшие в лед тела…» Звучит, а?!
Помню, вошла наша тысяча в КоррТанг, только что отбитый у орков. Поперек улиц баррикады из трупов. Все подряд в одной куче – бабы, старики, младенцы… Причем не целиком, а по частям – руки, ноги, головы… У кудиан выгрызены внутренности, люди просто разодраны в клочья – орки их не едят, говорят, мясо нечистое… Не знаю, может, у проклятых гоблинов есть какаято народная забава, связанная с подбрасыванием в воздух кишок? Иначе как объяснить, почему они, кишки человечьи, гроздьями свисали с деревьев?.. Идем по городу, а под ногами слякоть, как осенью, только не от дождя – от крови. Ее уже песок не впитывал. Про запах я молчу – летом дело было. От такого запаха не только у орка – у кого угодно марахприключится… Дома лежат в руинах – это уже при штурме наши маги огненными шарами били. Среди развалин копошится всякая мелочь – домовые гоблины, еще какието твари вроде боггартов. Орки их не тронули, они сами сошли с ума от страха и вида крови. Бродят, как призраки, таращатся бессмысленно или сидят, раскачиваются и воют так, что мороз по коже… Мы мимо проходим, а они к нам руки тянут молча. Зачем – непонятно. Спрашиваем – не отвечают, только стонут. Страшно до одури.
Вдруг видим – посреди руин стоит храм, уж не помню, кому из южных богов посвященный. Целехонький – ни царапинки, будто не война кругом. Ну думаем, чудо! Бог свое имущество уберег! Заглянули посмотреть. А там девчонки. Прятались они в нем, надеялись, бог спасет. Много, много девчонок, целый храм битком. Живые. Только на самом деле лучше бы им быть мертвыми и лежать на улицах в общих кучах, после того, что с ними сделали орки… Говорят, ни одна потом не выжила…
И что, спрашивается, я тогда делал в КоррТанге? Оплакивал погибших? Как бы не так! Жрать мы сели. Прямо посреди улицы, среди трупов. Наши обозы были разбиты под Уммаром, провианта не подвозили три недели, а тут в одном из подвалов обнаружилась бочка соленого козьего сыра – уж не знаю, почему орки ее не нашли раньше нас? – вот мы и устроили пир. А он мне про кровь на льду!
И потом, чтото не понравилась мне история со спригганами! За что их, собственно, прокляли? За то, что не захотели лежать и дожидаться, покуда их заживо раздавит льдом? Да с какой, собственно, стати? Что за бред? «Они предпочли тоске чужбины вечный покой в Долине предков…» Придет же в голову такая глупость… Аолен говорит, я сужу как наемник, у которого никогда не было родины. Возможно. Но я живой наемник, а не мертвый тилвит тег или кто там еще? Гуараггед аннон.
Получается, «обреченные на жизнь» имели право спастись, а спригганы обязаны были помереть из принципа? И это лорды называют справедливостью? Не уверен, что существа с такими сомнительными моральноэтическими установками в принципе способны принести в этот мир добро… А может, их, нынешних, в свое время тоже проклял ктото из оставшихся на Эмайне? За то, что ушли? Поэтому они теперь и творят демон знает что, и влекут Староземье к гибели?..
В общем, история темная, мир жесток и несправедлив, и одна у меня в жизни отрада, что демоны не болеют свинкой.
P.S.
А самое обидное вот что! Когда мы с Меридит в прошлый раз побывали в лаборатории магалорда, там на полу был расстелен специальный ковер с вытканной на нем пентаграммой – очень красивый.
На этот же раз я, прибыв по вызову, оказался на голом каменном полу, а ковер лежал рулончиком в сторонке. Не удостоили меня, значит, чести! Побоялись, вдруг наслежу! Мелочь, казалось бы, какую воину и замечать не пристало, а зло берет!
Чем ближе к озеру подходили Наемники, тем тревожнее становилось на душе. До невыносимости. Не потому, что мучили дурные предчувствия – просто так бывает всегда. Когда до цели далеко, от душевных мук ожидания отвлекают мысли и переживания более насущные, разум милостиво оберегает сам себя от напрасных страданий, не способных ничего изменить. Но постепенно, с приближением, тревога неизвестности выходит на первый план, становится непреодолимой. Чтото ждет там, впереди? Не случилось ли чего ужасного, непоправимого за время отсутствия? И это томительное предчувствие беды пугает больше, чем сама беда, гонит вперед: будь что будет – лишь бы скорее!..
967 
