Рэй Брэдбери

Маятник

— Я считаю, — пронзительно прокричал Эрджас, — что ничего удивительнее мы не видели ни в одном из миров, которые посетили!

Трепетали широкие, мерцающие зеленым крылышки, блестящие птичьи глаза сверкали от возбуждения. Спутники Эрджаса согласно закивали головами, золотисто-зеленый мех на стройных шеях слегка взъерошился. Они расположились на том, что когда-то было движущейся пешеходной лентой, а теперь превратилось в искореженную полосу полуистлевшей резины — вокруг раскинулись развалины огромного города.

— Да, — продолжал Эрджас, — непостижимо, фантастично! Этого просто не может быть! — Он без всякой надобности показал на заинтересовавший их предмет, лежавший на каменной площади неподалеку. — Вы поглядите! Обычный громадный полый маятник, на высоком каркасе! А механика, зубчатые передачи, когда-то приводившие его в движение… Я специально слетал, чтобы рассмотреть механизм, но он безнадежно проржавел.

— А конец маятника!.. — с благоговением проговорило другое птицеобразное существо. — Пустое прозрачное помещение — и ужасное существо, которое взирает на нас оттуда…

Прислонившись к внутренней оболочке капсулы, полусидел одинокий, побелевший от времени человеческий скелет. Казалось, он смотрит на унылый, разрушенный город, словно удивляется тому, что здания превратились в прах, а металлические конструкции, похожие на застывших огромных пауков, изготовившихся к прыжку, давно погнулись и проржавели.

— Любого проберет дрожь — стоит только обратить внимание, как мерзкое существо ухмыляется! Словно…

— Его усмешка ничего не значит! — раздраженно вмешался Эрджас. — Перед нами всего лишь останки млекопитающего; ему подобные, несомненно, когда-то населяли этот мир. — Он нервно перенес свой вес с одной длинной и тонкой ноги на другую, не сводя взгляда с черепа. — Однако создается впечатление, что он торжествует! И почему больше нигде не видно его сородичей? Почему он остался один… и почему заключен в этот фантастический маятник?

— Скоро узнаем, — негромко прочирикало другое птицеобразное создание, бросив взгляд на космический корабль, приземлившийся среди руин. — Орфли пытается расшифровать записи из книги, которую мы нашли в полой части маятника. Не следует ему мешать.

— Как ему удалось вытащить книгу? Прозрачное помещение внутри маятника кажется герметичным.

— Длинное плечо маятника оказалось пустым — очевидно, для того, чтобы производить вентиляцию внутреннего помещения. Книга начала рассыпаться, как только Орфли ее коснулся, но он все-таки сумел спасти большую часть.

— Я бы хотел, чтобы он поторопился! Почему нужно…

— Ш-ш-ш! Дайте ему время. Орфли расшифрует записи; он настоящий гений по части чужих языков.

— Да. Я помню металлические таблички на той маленькой планете в созвездии…

— А вот и он!

— Он уже закончил!

— Скоро мы все узнаем…

Птицеобразные существа дрожали от нетерпения, когда из космического корабля появился Орфли, бережно держа пожелтевшие страницы. Он помахал им, а потом распростер крылья и полетел вниз, а через несколько мгновений уже устроился рядом со своими соплеменниками на узкой жердочке.

— Язык достаточно прост, — сообщил Орфли, — но история весьма печальна. Я прочитаю ее вам, а потом нам следует улететь отсюда, поскольку мы ничего не можем сделать для этого мира.

Соплеменники сгрудились вокруг Орфли, с нетерпением дожидаясь, когда он начнет читать. Маятник висел неподвижно в этом лишенном ветра мире, прозрачный его конец находился всего в нескольких футах над поверхностью площади. Ухмыляющийся череп продолжал выглядывать наружу, словно что-то забавляло его или доставляло несказанное удовлетворение. Орфли бросил на него еще один взгляд… а потом открыл древнюю тетрадь и начал читать.

"Меня зовут Джон Лэйвиль. Все знают меня как «Пленника Времени». Люди, туристы со всего мира, приходят посмотреть на мой качающийся маятник. Школьники, стоящие на движущейся вокруг площади ленте, разглядывают меня с детским страхом и благоговением. Ученые изучают, наводят свои инструменты на беспрерывно перемещающийся маятник. О да, они могут остановить его, могут подарить мне свободу — но я знаю, что этого никогда не произойдет. Началось с того, что меня хотели наказать, но постепенно я превратился в настоящую загадку для науки. Создается впечатление, что я бессмертен. Какая ирония.