очень нудно 
59 
Мы остановились, и он пожал мне руку. На берегу безмолвного моря, вокруг нас, снова начинал сгущаться туман.
— До чего люди любят карты и планы! — сказал Жюль Верн. — А почему? Да потому, что там, на картах и планах, можно потрогать север, юг, восток и запад рукой, а потом сказать: «Вот мы, а вот Неизвестное — мы будем расти, а оно будет уменьшаться». Беритесь же за работу! Помните, как ребенком в зрительном зале вы передавали что-нибудь шепотом вдоль ряда кресел? Так делайте это же и теперь! В уши всех тех, кто скоро станет взрослым и научится думать, шепчите: «Слушай меня: чудеса и диковины!» И легонько толкните локтем в бок: «Передай дальше!»
Жюль Верн уже удалялся от меня; его темная фигура уходила по бесконечному берегу. Океан откатывался по гальке прочь и исчезал. Был слышен только звук воздушного шара, тихо поднимающегося в пустое и тихо дышащее небо. Мне почудилось, что человек в темной одежде обернулся, махнул рукой, уже издалека, и крикнул через туман знакомые слова. Многие слышали, как он их кричал, и еще многие их услышат. И потому я повторяю их вам для того, чтобы вы могли передать их своему сыну, а он своему: «Чудеса и диковины!» — и шепотом: «Передай дальше…»
Научный подход
— Он высокий, — сказала семнадцатилетняя Мэг.
— Темноволосый, — добавила Мари, на год старше сестры.
— Красивый.
— И сегодня вечером он придёт к нам в гости.
— К обеим? — воскликнул отец.
Он всегда восклицал. За двадцать лет супружества и восемнадцать лет отцовства он почти разучился разговаривать иначе.
— К обеим? — повторил он.
— Да, — подтвердила Мэг.
— Да, — повторила Мари, улыбаясь бифштексу на тарелке.
— Не хочется есть, — сказала Мэг.
— Не хочется, — отозвалась Мари.
— За это мясо, — воскликнул отец, — платили больше доллара за фунт! И сейчас вы ХОТИТЕ его есть.
Дочери умолкли и стали жевать, но явно проявляли признаки беспокойства.
— Не ёрзайте! — воскликнул отец.
Девушки посмотрели на дверь.
— Не вертитесь! Попадёте вилкой в глаз.
— Такой высокий, — сказала Мэг.
— Такой темноволосый.
— И красивый, — завершил отец, обращаясь к матери, которая вошла с кухни. — Скажи, пожалуйста, в какое время года женщины чаще сходят с ума? Весной?
— Как правило, лечебницы переполнены в июне, — ответила та.
— Сегодня с четырёх часов дня наши дочери как-то странно себя ведут, — сказал отец. — Юношу, который придёт сегодня вечером, они собираются поделить на двоих, словно торт. А можно сравнить это с бойней, где ещё минута, и бычка стукнут по башке, а потом разрежут пополам. Интересно, мальчик знает, что его ждёт?
— Мальчики друг друга предупреждают, насколько я помню, — сказала мать.
— Мне легче не стало, — продолжал отец, — я знаю, что мужчина в 17 лет — идиот, в 18 — болван, к 20 развивается до придурка, в 25 он простофиля, в 30 — ни то ни сё, и только к славному 40-летнему возрасту становится обычным дураком. И сердце моё обливается кровью при мысли о «бычке», которого эти девицы принесут вечером в жертву, как древние инки.
— Ты прямо из себя выходишь, — сказала мать.
— Они не воспринимают. Сейчас для них всё пустой звук. Кроме отдельных слов. Хочешь убедиться? — Отец наклонился к дочерям, безучастно уставившимся в свои тарелки и произнёс:
— Любовь.
Девушки очнулись.
— Настоящий роман.
Встрепенулись.
Июнь, — произнёс отец, — свадьба.
Лёгкая конвульсия передёрнула его дочерей.
— А теперь передайте мне подливку.
— Добрый вечер, — сказал отец, открывая парадную дверь.
— Здравствуйте, — ответил парень, высокий, темноволосый и красивый, — меня зовут Боб Джонс.
«Редкое имя, ничего не скажешь», — подумал отец и сказал:
— Пожалуйста, проходите. Мои дочери наверху, меряют все свои платья. Хотят произвести на вас впечатление.
— Спасибо, — ответил Боб Джонс, который возвышался над отцом, как башня.
— Вас довольно много, Боб, — сказал отец. — Чем вы занимались, когда вам был месяц от роду? Толкали вагоны?
— Не совсем, — улыбнулся Боб. Здороваясь с отцом, он так тряс его руку, что тому пришлось сплясать что-то вроде танца шотландских горцев.
С обречённым видом отец провёл «бычка» в любовно разукрашенную «бойню».
— Садитесь, — пригласил он, — нет, не на этот стул: он современный, больше одного человека не выдерживает. Лучше вот на этот. С которой из девушек вы встречаетесь?
59 
