75 
– Откуда вы вошли?
– Через калитку со стороны Сены. Гракх ждет там с каретой, спрятанной рядом.
– Тогда надо немедленно идти к нему… Надеюсь, что дорога еще свободна. И, к счастью, дождь перестал! Иди… Полиция должна пройти через двор.
Но она в отчаянии повисла у него на шее.
– Я не хочу покидать тебя! Если ты в опасности, я хочу ее разделить.
– Не говори глупости, ни в какой я не в опасности! Но ты или по меньшей мере твоя репутация будет под угрозой, если полицейские застанут тебя здесь. Не нужно, чтобы знали…
– А мне все равно! – непримиримо закричала Марианна. – Скажи лучше, что ты не хочешь, чтобы Пилар знала…
– Во имя неба, Марианна, перестань говорить вздор! Я клянусь, что, умоляя тебя бежать, я думаю только о тебе.
Он внезапно остановился и отпустил молодую женщину, которую до сих пор держал в объятиях. Было слишком поздно… Дверь отворилась, пропуская высокого и крепко сложенного человека, всего в черном, застегнутого до подбородка, с длинными усами. В руке он держал шляпу с высокой тульей, тоже черную, и в свете свечей Марианна обратила внимание, что у него такой суровый и холодный взгляд, какого она никогда еще не видела. Новоприбывший кратко поздоровался и представился:
– Инспектор Пак! Я сожалею, что беспокою вас, сударь, но мы получили сегодня вечером уведомление, что в этом доме произошло преступление и мы найдем здесь труп.
– Это какое-то недоразумение, – сказал Язон. – Вы можете осмотреть дом.
Инспектор молча кивнул головой и вышел. Марианна растерянно посмотрела на Язона.
– Вам не кажется, что Кранмер избрал надежный способ причинить мне горе – это поразить вас! – сказала молодая женщина со страстью, рожденной необходимостью поделиться с другом растущей в ее сознании убежденностью.
Все ее подводило к этому, вплоть до странных шумов, которые она одна услышала в доме благодаря необычайной чувствительности ее нервной системы в той английской части ее существа, так приверженной к сверхъестественному.
– Поразмыслите, Язон! Разве вас не поражает ход событий, развернувшихся после того, как минувшей ночью я обнаружила этого человека в моем доме? Это непрерывная смесь правды и лжи?
– Правды?! – возмутился американец. – Какая же правда в этой проклятой анонимке, кроме того, что вы находитесь здесь?
– Один Кранмер знал, что я приеду сюда.
– Может быть, но это и все! Вы, кажется, не моя любовница, а что касается вымышленного преступления и трупа, существующего только в воображении…
Внезапное возвращение инспектора Пака прервало его речь. На этот раз полицейский пришел через стеклянную дверь, которой недавно воспользовалась Марианна, и вид у него был еще более холодный, чем при первом появлении.
– Извольте следовать за мной, сударь! И вы тоже, сударыня!
– Куда? – спросил Язон.
– В бильярдную, которая находится в павильоне, в парке.
Предчувствие неминуемой катастрофы превратилось у Марианны в уверенность. Она не только прочла несчастье на замкнутом лице полицейского, но ей почудилась угроза в его взгляде. Язон тоже с удивлением пристально смотрел на непроницаемое лицо Пака, но не выглядел обеспокоенным. Передернув плечами, он протянул руку Марианне и пробурчал:
– Идем, раз так надо.
Спустились в сад. Невыносимая жара, царившая в конце дня, уступила место легкой свежести, тогда как от влажной земли и мокрых листьев шел аромат травы и свежеумытой зелени. Но между шпалерами роз, укрывавших все три террасы, мрачными пятнами виднелись черные силуэты полицейских. С боязливой дрожью Марианна подумала, что их здесь достаточно, чтобы обложить целую деревню, и удивилась такому излишеству персонала для простого домашнего посещения, разве что инспектор Пак решил, что дело идет о большой банде, и хотел любой ценой предупредить возможность бегства в обширном парке. Эти люди стояли неподвижно. Некоторые держали потайные фонари, и все имели очень угрожающий вид. Очевидно, Язон почувствовал, как она дрожит, ибо его пальцы крепче сжали ее руку, и этот теплый контакт немного успокоил ее.
Небольшой павильон располагался справа от дома. Освещенный изнутри, он производил впечатление зажженного в ночи огромного фонаря. Двое людей охраняли дверь, их руки тяжело опирались на узловатые дубины, представлявшие грозное оружие. Они стояли безмолвные и мрачные, черные, как слуги смерти, и рука Марианны нервно впилась в руку Язона. Пак открыл дверь и посторонился, пропуская пару.
75 
