очень нудно 
43 
— Это серьезная болезнь?
— Нет, это скоро пройдет. Но она такая изнурительная. Температура, слабость…
— Да, благородные господа тоже подвержены простуде…
И пока Хейке размышлял, как ему получше устроить дела Эрланда и Гуниллы, Эрланд направил свой шаг в сторону конторы и решительно постучал в дверь.
Но когда он вошел, глаза его не излучали радости жизни.
— Добрый день, господин инспектор, — сурово произнес он и прекрасно отдал честь.
— Добрый день, Эрланд, приятно видеть тебя дома. Познакомься, это мой родственник, Хейке Линд из рода Людей Льда.
Повернувшись к Хейке, Эрланд вздрогнул.
— Господи помилуй, да это же сам Сатана! — не задумываясь, произнес он.
— Хейке прекрасный парень, — сказал Арв.
— Это ты живешь в комнате Гуниллы? Она говорила о ком-то вроде тебя…
— Так оно и есть, — улыбнулся Хейке. — Но самое забавное, что она и о тебе так говорила.
Эрланд воспринял эти слова с угрюмым равнодушием.
— Обо мне? Я так не думаю.
— Но что привело тебя сюда, Эрланд? — спросил Арв.
Расправив плечи, солдат ответил:
— Я пришел сообщить, что не буду брать земельный надел.
— Не будешь брать землю? — растерянно произнес Арв. — Что ты этим хочешь сказать?
— Я думаю оставить Бергквару, инспектор. Уехать отсюда как можно дальше.
— Но ты не должен этого делать! Твоя престарелая мать нуждается в помощи. Ты нужен ей.
— У нее есть другие дети, она справится. Я же хочу уехать.
— Мне кажется, это было бы ошибкой, — спокойно возразил Хейке. — Кое-кому будет очень грустно. Но хорошо, что я встретил тебя сегодня. Если ты ничего не имеешь против, мы могли бы поговорить, капрал Бака. Думаю, у нас есть общие интересы. Все складывается в твою пользу.
Эрланд с трудом скрывал свое восхищение по поводу того, что Хейке повысил его в чине.
— Не думаю, что нам есть о чем говорить, — угрюмо ответил он. — Но я не против. Сейчас я иду домой, к матери, она, как было сказано, чувствует себя неважно. Не могли бы мы встретиться, когда начнется праздничный перезвон?
— С удовольствием. Где?
— Так… Почему бы не у старинных руин?
— Договорились, — кивнул Хейке.
Арв с удивлением переводил взгляд с одного на другого. Он чувствовал себя в некотором смысле лишним и никак не мог понять, что между ними общего.
Оставив в стороне рождественские приготовления, Хейке поскакал к акушерке, которая жила в маленьком домике на другом берегу озера.
Времени на болтовню у нее было не так много, она как раз варила рождественскую кашу, но между делом могла выслушать его.
Хейке всегда представлял себе акушерок толстыми, жизнерадостными женщинами, а эта была щуплой, костлявой, беспокойной.
Эрланд Бака? Зачем ему об этом знать?
Хейке пришлось прочитать ей целую лекцию о своем пропавшем родственнике. Не мог ли Эрланд быть приемным ребенком?
— Эрланд? — захохотала она. — Это, конечно, кукушонок, но… Куда же подевалась соль?
Кукушонок? Сердце у Хейке забилось. Наконец-то он вышел на верный след!
— Ну, вот, нашла.
Посолив кашу, акушерка присела на минутку за стол.
— То, что этот самый Эрланд не записан в церковной книге, имеет свои причины, молодой господин! Дело в том, что он незаконнорожденный. Он рожден в грехе и блуде. А таких детей не записывают в церковные книги!
— Но разве он не пятый сын? — спросил Хейке, совершенно сбитый с толку.
— Он рожден от другого отца. Ах, это такая печальная история! Сюда приезжало из Стокгольма несколько знатных господ — погостить у прежнего хозяина поместья. И одному из них приглянулась Бритта Бака — и она была не против. Муж ее трезво смотрел на вещи и признал Эрланда своим. Но церковь не захотела признать его.
— Значит, Эрланд все-таки родился здесь?
— Я сама помогала ему появиться на свет, — сказала акушерка. — Господи, как он орал! Словно протестовал уже тогда! Да, это новый хозяин имения, граф Поссе, распорядился, чтобы его взяли в солдаты. Он хотел сделать мальчику хоть какое-то добро, потому что он много страдал в детстве, поскольку тот знатный господин, гостивший в его доме, плохо обошелся с его матерью.
— Но почему вы так уверены в том, что именно этот человек его отец?
43 
