11

— Что ты такое говоришь? — прошептал Арв, когда воцарившаяся вокруг алтаря тишина вот-вот готова была взорваться.

— Я сам не знаю, Арв, — растерянно произнес Хейке. — Я не знаю наверняка. Но пока существует возможность этого, не лучше ли прервать венчание?

Он думал прежде всего о Гунилле, о тех испытаниях, которые выпали на ее долю. Но смысл его слов, по-видимому, еще не доходил до нее. Она просто наморщила в замешательстве лоб.

В церкви началось движение. Самые боязливые и суеверные спешили по проходу к выходу, перепугавшись дьявольской фигуры у алтаря, другим было любопытно послушать, о чем идет речь. Ведь слова Хейке были слышны только на первых скамейках.

— Но я не понимаю… — начал Арв.

— Только один человек может дать ответ на этот вопрос, — сказал Хейке. — Твоя мать, Гунилла.

— В самом деле, Эбба… — сказал Арв. — Но где она?

Какая-то молодая женщина услужливо сообщила:

— Она убежала. Закрыла лицо руками, заохала и убежала одна из первых.

— Это свидетельствует о том, что совесть ее не чиста, — заметил священник.

— Нет, нет, — торопливо вставил Хейке. — Ни Эбба ,ни Карл не совершали никаких преступлений в связи с появлением у них Гуниллы. Напротив! Но здесь не место спорить об этом. Не могли бы мы…

— Пойдемте все в исповедальню, — предложил священник. — А вы пока переговорите с Эббой в Кнапахульте. Скажите ей, что ей нечего бояться! — крикнул он молодой женщине.

Наконец до Гуниллы дошел смысл происходящего.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, я больше не могу вынести этого! Эрланд! Я хочу к Эрланду!

Она хотела уже убежать, но Хейке крепко схватил ее за руку.

— Ты используешь мужчин, как удобную гавань, одного за другим! Довольно! Стой на собственных ногах, даже если тебе трудно!

Взглянув на Хейке расширенными от страха глазами, она заметила в его гипнотизирующем взгляде тепло и сочувствие. Никто другой не мог так, как Хейке, внушать уверенность в себе и мужество — тем, кому он хотел помочь. Она тут же смирилась, пробормотала «Извини!» и направилась вслед за остальными. Арв хотел положить руку ей на плечо, но она слегка отстранилась, и он не настаивал.

— Мы никогда не добьемся от Эббы ответа, — сказал он, когда они вошли в исповедальню. — Гунилла для нее все. Никогда она не признается в том, что девочка не ее дочь!

— Ты думаешь? — спросил Хейке. — Она сбежала, опасаясь скандала.

По просьбе священника с ними остался ленсман. Пастор считал, что это дело касается его непосредственно. Так оно и оказалось, но несколько в другом плане.

Стараясь говорить как можно более спокойно, Арв представил Хейке удивленному ленсману и сказал:

— Итак, Хейке, тебе лучше всего рассказать все по порядку!

— Да. Поскольку лишь мы с тобой знаем, о чем идет речь, а пастор знает совсем немного, будет лучше всего, чтобы и остальные узнали об этом. Сядь, Гунилла, тебе будет нелегко выслушать все это.

Священник подвинул ей стул и дал распоряжение церковному служке, чтобы тот отправил людей по домам. В этот день, во всяком случае, никакой свадьбы уже не будет.

— Нет, подожди! — крикнул Хейке. — Попроси молодых и сильных парней остаться! Эрланду Бака теперь приходится туго, ему нужна помощь.

— Эрланду? — испуганно произнесла Гунилла, и Арв стал догадываться, что этот брак обещал быть несчастливым с самого начала.

— Да, от отчаяния из-за того, что Гунилла выбрала другого, Эрланд отправился в ущелье, чтобы истребить там демонов.

Гунилла вскрикнула, остальные сдержанно улыбнулись.

  58