очень нудно 
47 
— Кобель! — я вырвалась, из-под его руки, и теперь сидела все так же, обхватив его ногами и обнимая за шею, но данная позиция моего гнева ничуть не уменьшала.
— Что? — удивленно выдохнул синеглазый и блондинистый.
— Ты — кобель! — пояснила я. — Три жены — это перебор, мужик. А детей у тебя сколько, а?
Следующее, что сделал воин, это приказал кому-то:
— Даэт шэ.
Я стремительно обернулась и узрела прибалдевшие рожи семи беловолосых воинов в белых штанах и безрукавках, которые поклонились и отступили в темноту, причем столь бесшумно, словно тени, но они ж явно живые.
И тут, меня, удивленную исчезновением воинов, огорошили невероятным заявлением:
— Попалась!
Я тут же повернулась к воину, посмотрела на его сияющие от радости синие глаза, на улыбку, которая так украшала мужественное лицо. И не сдержавшись, сначала порывисто поцеловала, потом поцеловала конкретно, потом нежно прикусила его губу, и едва воин приоткрыл рот, чтобы возмутиться, я ему целый целовательный марафон устроила, а затем заявила:
— Попался!
И стоим мы, точнее он стоит, а я его эксплуатирую, смотрим друг на друга и улыбаемся. И катись к чертям весь мир с папандром и Иристаном!
А потом, продолжая мне улыбаться, воин сказал:
— У меня нет жен. Ты будешь единственной.
И так он это сказал, убежденно и уверенно, и у меня от этого как-то настроение и так потрясающее, подскочило процентов на двести.
Но я не я, если промолчу:
— И что, женишься на тьяме?
У него недоуменно поднялась левая бровь, однако с ответом не тянул:
— На тебе, — дипломатичный ответ, должна признать.
— Так я тьяме, — продолжаю вредничать.
Широкая улыбка, затем его губы легко касаются кончика моего носа, и воин ответил:
— Мне было бы все равно, даже будь ты тьяме. Но ты не относишься к тем, кто продает свое тело, ты в душе воин, у тебя есть понятие о чести.
Я была готова растечься лужицей абсолютного счастья у его ног. Я смотрела в его глаза и понимала, что мне больше ничего не нужно, только он, с ним, и глядя на него… А потом гормоны вышли на баррикады и как-то сразу стало ясно, что одних только взглядов мне явно мало. Мне хотелось большего — ощутить его в себе, на себе, вокруг себя, вновь испытать это упоительное чувство полной принадлежности ему и…
— Неее, — воспоминание о невероятной боли ворвалось в сверкающий миг искрящегося радостью счастья. — Что-то я передумала.
Попыталась слезть с него и поняла что у мужика с отпусканием явные проблемы — только сжал покрепче, подхватывая под пятую точку опоры. И он смотрел на меня, и просто улыбался, как-то светло, радостно, и безумно счастливо.
— Что?- не выдержала я.
Он сначала промолчал, отрицательно покачав головой, а после прижал к себе и прошептал:
— Ты мой подарок богов,- и губы едва ощутимо скользнули по щеке, чтобы у самого уха прошептать еще тише, — ты примешь дар моей жизни?
От такого предложения у меня что-то в груди дрогнуло. Чуть отстранившись, я обняла его лицо ладонями и глядя в синие, а сейчас в условиях уличного освещения просто темные глаза, я проникновенно поинтересовалась:
— А ты вообще в курсе, что означают эти слова?
У него губы растянулись в удивленной улыбке, причем удивлялся он явно моей реакции. А я сглотнула, и нехотя призналась:
— Мне мама не разрешит. Это я тебе точно говорю.
У воина улыбка стала шире, и от него последовал вопрос:
— Кто ты, девушка-загадка?
Я фанатею рядом с этим мужчиной. Просто с ума схожу и не удержавшись потянулась, поцеловала его улыбку, и очень хотела бы продолжить, но откровенно говоря:
— У меня от тебя крышу сносит, — простонала я, чуть поглаживая большими пальцами его скулы, — совсем сносит. У меня такого даже с Эдом не было, — его улыбка исчезла, но даже это уже не могло меня остановить. — И я очень хочу быть с тобой, правда, — снова смотрю в невероятные глаза. — Но меня, во-первых, никогда не поймет мама, а во-вторых, тогда мне было очень больно.
Ощущение что я горю, кожа горит, лицо и даже глаза… Мне и эйтны сразу помочь не смогли!
И вот тут лицо воина враз изменилось. И следующее, что он сделал, это потянулся к моему плечу… тому самому, со знаком клана МакВаррас.
— Ты… ты что делаешь? — возмутилась я.
— Ты иристанка, — неожиданно взбешенно прорычал он, — ты иристанка, а не представительница разведки межгалактического союза полудурков!
47 
