очень нудно 
42 
— Спи! — повторил он. — Доминго останется здесь.
Должно быть, лекарство было очень сильным, так как, едва проглотив его, Фьора почувствовала, что тело ее расслабилось, и она впала в состояние какого-то оцепенения, надо сказать, довольно приятного. Прежде чем окончательно уснуть, она успела заметить, что негр уселся, поджав по-турецки ноги, возле узкого окошка, сквозь которое пробивался свежий воздух, и стал перебирать пальцами янтарные четки.
Когда она вновь открыла глаза, трудно было определить, сколько прошло времени. Тесная деревянная клетушка была освещена розовыми, почти горизонтальными лучами предзакатного солнца. Негр исчез, и Фьора обнаружила, что она была одна.
Приподнявшись, она заметила у себя в ногах одежду и поспешила натянуть ее на себя. Это было не бог весть что: сорочка и панталоны из добротной фландрской материи, платье из ткани гранатового цвета с плетеным кожаным поясом и прошнурованными рукавами и, наконец, чулки и туфли. Конечно, здесь не могло быть и речи об элегантности, но даже в такой одежде Фьора почувствовала себя гораздо лучше, и самое главное — в большей безопасности. Гардероб дополняли вуаль и черный плащ с капюшоном. Их она пока что отложила в сторону. Фьора подошла к окошку, из которого струился свет, и вдохнула теплый, уже напоенный запахами моря воздух.
Баржа двигалась вперед, подгоняемая работой длинных весел, издававших мерные всплески, и течением реки. На уровне ее глаз Медленно проплывал поросший густой травой берег, окаймленный высоким камышом. Он был так близко, что Фьору охватило неодолимое желание дотянуться до него. Ей нужно каким-то образом выбраться отсюда, убежать с судна, от этих враждебно настроенных к ней людей, которые увозят ее бог весть куда. Может, даже в Африку? Этот человек вчера что-то говорил о караке, который ждет их в Нанте, а негр Доминго сказал, что она дорого стоит. А вдруг эти люди выкрали ее, чтобы продать в рабство какому-нибудь сарацину?
Пытаясь оценить свое положение, Фьора подошла к двери.
Конечно, та была закрыта на ключ, но вообще эта дверь казалась ненадежной, створки ее дребезжали, удерживаемые одной лишь задвижкой. Вот если бы можно было ее приподнять, засунув в паз какой-то длинный и тонкий предмет. И Фьора принялась тщательно осматривать свою тюрьму в надежде отыскать то, что послужило бы ей в качестве отмычки.
Конечно, она не ведала ни куда ведет эта дверь, ни что ее ожидает за ней. Ее похититель говорил, что у него десять подручных, но это не остановило бы Фьору, ей необходимо было действовать. Только мысль о побеге не давала ей погрузиться в пучину отчаяния.
Койка была прикреплена к полу с помощью плоских железных петель, одна из которых была расшатана и держалась непрочно. Встав на колени, Фьора попыталась оторвать ее, но внезапно раздавшийся густой бас Доминго заставил ее вздрогнуть. Несмотря на свой рост и внушительный вес, негр вошел бесшумно, как кот:
— Напрасно ты портишь свои ручки, красавица! У тебя нет ни малейшего шанса сбежать от нас. Лучше ешь поскорее то, что тебе принес Доминго!
Он держал миску, от которой исходил аппетитный запах мяса и пряностей. Фьора сразу же почувствовала, как голодна. Она покорно уселась на кровать и, не заставив себя долго упрашивать, быстро съела то, что там было, — мясное рагу и репу.
Затем она с жадностью осушила кувшинчик вина, придавшего ей сил и возвратившего вкус к борьбе, который она уже не надеялась обрести вновь.
Она подняла глаза на черного гиганта, который тем временем рассматривал ее.
— Могу я вас спросить? — обратилась к нему Фьора.
— Что ты хочешь знать?
— Прежде всего кто вы?
— Меня зовут Доминго, вот и все.
— Действительно, это немного. Человек, который был прошлой ночью, ну, тот, в маске птицы, которому вы помешали…
Как его зовут?
— Он сам скажет тебе это, если сочтет нужным. Доминго может сказать только, что он — главарь.
Вспоминая, как Доминго выпроводил его из каюты, Фьора подумала, что на этом судне странные отношения между главарем и его командой, но, почувствовав, что ей не удастся больше ничего узнать, переменила тему:
— Зачем вы меня похитили? Куда меня везут?
Негр только покачал головой, увенчанной неизменным тюрбаном, пожал плечами, но ничего не ответил. Собрав посуду, он направился к двери. И только уже на пороге тихо произнес:
— Если ты хочешь это знать, я скажу тебе. А пока что отдыхай!
— Я уже достаточно отдохнула! — воскликнула Фьора, начиная терять терпение. — Скажи ему, что я хочу его видеть!
42 
