очень нудно 
65 
Рина смотрела на Кавалерию. Во всех ее движениях – в том, как она отбрасывала со лба волосы, как говорила, как поправляла расшатанную оправу очков – ощущалось замешательство, расстройство, занимающая ее всецело мысль.
– Четыре вспышки – четыре судьбы, – сказала Рина, имея в виду брошенные в фонтан закладки.
– Четыре разныесудьбы, – поправила Кавалерия так строго, словно это было очень принципиально.
Рина опустила глаза. Только что, подбрасывая камни, Кавалерия случайно коснулась фонтана своей нерпью, и теперь нерпьсияла так, что сияние пробивало сквозь рукав шныровской куртки.
– Расскажите мне о вашем сыне! – попросила Рина.
Кавалерия долго не отвечала, разглядывая рукав. Нерпьпостепенно остывала. Сияние гасло. Когда же наконец Кавалерия заговорила, голос ее был лишен выражения. Лишь внутри что-то звенело, точно в глубине леса едва слышно ударяли в колокол.
– Он был дерзким, как Икар.
Рина вопросительно оглянулась в сторону пегасни.
– Нет, не тот Икар. Как сын Дедала, который поднялся к солнцу, не подумав, что крылья могут расплавиться… Я не должна была ему позволять! Он нарушал все правила. Скалы Подковы – для него это было слишком близко. Он морщился, говорил, что ему скучно, и лез за первую гряду. Там ему доставалось, возвращался полуживой, охрипший, с синевой под глазами. И почти никогда не приносил закладок!
– Не приносил?
– Конечно! Какую закладку он мог найти, когда ногтями и зубами держался за гриву пега, чтобы подальше отлететь от Скал Подковы? Это я виновата! Я всегда ему уступала! Чем больше любишь, тем строже надо быть, а я не могла.
– И двушкаего пропускала за первую гряду? – спросила Рина.
Кавалерия кивнула.
– Да. Он был любящий, смелый, не жалел себя. Нырял раз за разом, как отчаянный. А я дрожала и боялась, что он в своей дерзости…
– …подлетит слишком близко к солнцу? – угадала Рина.
– Да. Возьмется за что-то такое, чего не сможет поднять.
– И так случилось?
– Не знаю. Возможно. Бывает: эльбы в болотеперестают нападать на шныра. Они выжидают, притворяются побежденными. Они шепчут, что ты одолел их, что ты выше их сетей, и незаметно нашептывают, чтобы ты принес закладку, которая изменит все человечество. Еще бы: зачем приносить закладку для одного больного ребенка, когда можно одним махом истребить все болезни? И разве не глупы мы, что повинуемся? Размениваемся на пустяки? Боимся пойти по короткому пути и, как послушные бараны, ищем только те закладки, за которыми нас посылают?
Рина опустила глаза. Колокол внутри у Кавалерии набирал набатную силу.
– Вот скажи: разве ты сама никогда не задумывалась об этом?.. Зачем мы ищем эти скучные камни на приисках? Почему все шныры, привязав себя веревками к пегам, не рванут через первую гряду ко второй? В первую и последнюю атаку! Конечно, многие погибнут, не выдержав жара, но ведь там, у второй гряды, можно найти все, что угодно! Бессмертие для всего человечества! Дорогу к звездам! Абсолютное счастье! Лекарство от всех недугов – вообще все!
Рина слушала ее, боясь поднять лицо. Щеки ее пылали. Она была увлечена.
– Я об этом не думала, – призналась она.
– Ну да. Это его мысль! – с сожалением сказала Кавалерия. – Он не желал понять, что такая закладка будет самовольной! В ней не будет смирения перед той высшей мудростью, которая требует от нас искать лишь то, за чем нас отправляют. Не переворачивать мироздание, а обжигать горшки. Учиться медленно, постепенно, благодарно. Если ты не художник, то не бросайся дорисовывать холст художника, вырывая у него из рук кисти! Ныряй, и однажды горизонты откроются тебе сами, когда ты будешь достоин, но не раньше!
– Но ведь с самовольной закладкой не всегда застреваешь в болоте! – осторожно сказала Рина.
– Не всегда. Но любая самовольная закладка всегда ломает нам хребет. Так и произошло с Русланом, когда он достал стрекозу! – жестко сказала Кавалерия.
– Вы видели эту закладку?
– Своими глазами нет. Но Руслан связался со мной по кентавру, когда вышел из нырка. Был очень возбужден. Повторял, что стрекозаспособна изменить историю. Переиграть все заново! Он хотел сделать все сразу, даже не возвращаясь в ШНыр, потому что знал, что я буду его останавливать!
65 
