Лёгкий, ненавязчивый романчик 
119 
У него возникло непреодолимое желание вновь увидеть ее, разыскать ее, и теперь он был уверен в том, что никакая другая хозяйка не годится для его нового дома На Семи Ветрах.
Оставив наконец Шербург в разгар веселья и короля, которого на вершине одного из конусов ожидал завтрак, Тремэн отправился к дому, который с каждым днем разлуки становился ему все дороже.
Но проехав Пригороды и синие башни Турлавиля, куда являлись призраки проклятых любовников (В начале XVII века за кровосмешение и измену супружеской верности Жюльен и Маргарита де Равале были казнены. — Прим, авт.), всадник ненадолго остановился, чтобы дать передохнуть Али, прежде чем пустить коня по тенистой долине Сэры. Тот настолько хорошо знал все ее изгибы, что можно было отпустить поводья и в свое удовольствие помечтать, глядя на старые мостики, тенистые заросли ольхи, мельничные водопады, заросшие тростником укромные заводи и веселые перекаты шаловливой реки, в прозрачной воде которой изредка темной молнией проскакивала черная форель. Зная, что ни Потантен, ни госпожа Белек не станут волноваться из-за того, что он не вернулся накануне вечером, Тремэн решил доставить себе еще одно удовольствие, остановившись в Сен-Васт, где Сэра течет степенно, в окружении больших деревьев, а ландшафт становится похожим на голландский, и полакомиться чудесно приготовленной форелью и яичницей с салом. Заехал он и в Варанвиль — молодая чета еще не вернулась — просто ради удовольствия обнять Мари Гоэль и выпить стаканчик сидра с Фелисьеном. В Маленьком замке так же пахло сырым гипсом и краской, как и в доме На Семи Ветрах. Бывшая мадемуазель де Монтандр решила поселиться там на все время и устраивалась уютно, но с чувством меры: она отдавала строжайшие распоряжения, требуя полного соблюдения архитектурных и семейных традиций, чем давно заслужила любовь обоих старых слуг.
— Наша молодая госпожа, — ликовала Мари, — это благодать Божия! Благодаря ей дом возродится, а еще мы так надеемся, что она подарит нам много крошек, которые будут похожи на нее и на Феликса…
Славная женщина вовремя остановилась, чуть было не пожелав того же самого «господину Гийому», к которому относилась с не меньшим почтением, чем к своему хозяину. Какая жалость, что такой прекрасный дом — ее возили взглянуть на него, — был, судя по всему, построен лишь ради удобства холостяка, но ей была понятна сдержанность Тремэна перед наивными многообещающими подмигиваниями и улыбками местных красавиц. В то же самое время Мари про себя радовалась тому, что выбор мадемуазель де Монтандр пал на Феликса, который был далеко не так обеспечен, как его друг… Ведь у того было целое состояние, и он был способен основать целую династию.
Вернувшись к себе, Гийом попросил Клеманс принести ему в библиотеку большую кружку кофе и стал раздеваться… День был жарким, и ему хотелось освежиться. Поэтому он снял сапоги, всю одежду, погрузился в ванну, налив туда три ведра холодной воды, а затем облачился в наряд, который охотно носил дома, когда жил в Индии: узкие панталоны из белой хлопчатобумажной ткани и подобие халата. Он застегивался на правую сторону и был перехвачен полосатым поясом, отчего смахивал на юбку, но ходить в таком наряде было удивительно прохладно. Потом, не пожелав надеть тапки, он босиком отправился пить кофе.
Когда госпожа Белек впервые увидела его в таком наряде, она была поражена и даже вскрикнула: у него была почти такая же медная кожа, как и его шевелюра, из-за чего он походил на одного из принцев-варваров, которых она видела на картине, висевшей в спальне хозяина. Однако она скоро согласилась с тем, что подобный костюм был особенно практичен в жару, потому что его ничего не стоило выстирать. Зато босые ноги ей очень не нравились, и она не стала скрывать своих мыслей на этот счет.
— Одни нищие ходят без башмаков, господин Гийом! — заявила она. — Что подумают люди, если увидят, как вы ходите по дому?..
— И по саду, не забывайте! Уже много лет, моя милая Клеманс, я ношу лишь сапоги да «ботинки новорожденного». Придется вам привыкнуть. И другим тоже!
— Но ведь вы можете пораниться?
— Нечего бояться! У меня не подошвы, а панцирь!
Госпожа Белек отступилась, пробормотав, что, дескать, еще наступит возраст, когда будет приятно сунуть ноги в тапочки, и удалилась на кухню.
Вернувшись в свою любимую комнату, Тремэн упал в одно из кресел, стоявших по обе стороны камина, в котором не горел огонь, и, положив свои длинные ноги на подставку для дров, на несколько мгновений с наслаждением расслабился, попивая кофе. Благодаря предусмотрительному Потантену, с утра державшему ставни закрытыми, в доме было прохладно. Скоро, когда солнце сядет, их раскроют настежь, и напоенный всевозможными ароматами вечерний ветер завладеет жилищем. Гийом пойдет любоваться морем, угасающим днем и огнями Гатвиля и островов Сен-Маркуф на краях огромного морского горизонта.
119 
