9 
— Мне бы тоже хотелось быть счастливой… В гостиную неторопливо вошла графиня де Бодуэн.
Арман поднялся, подошел к своей матери и поцеловал ей руку.
— Как наш король, Арман? — осведомилась графиня де Бодуэн.
— Пребывает в прекрасном настроении, — ответил Арман.
— Какие новые развлечения ждут двор?
— Из новых развлечений — завтрашний бал-маскарад, а еще через несколько дней король Витторио устраивает соколиную охоту.
— Бал — это замечательно, тем более, маскарад. А вот охоту я не люблю. Констанция, а как ты относишься к соколиной охоте? — осведомилась графиня де Бодуэн, постукивая веером о ладонь левойруки.
Констанция приподнялась с мягкого кресла, пожала плечами.
— Мне тоже не очень нравятся подобные мероприятия. Я равнодушна к охоте, хотя для мужчин, насколько я понимаю, хорошее занятие. Ведь охота, как и война, веселит кровь, возбуждает.
— Да-да, дорогая, возбуждает, — закивала графиня де Бодуэн.
Арман подошел к своей супруге, взял ее под руку, и молодая пара, поклонившись графине де Бодуэн, медленно направилась по лестнице, ведущей на второй этаж, к своей комнате. А графиня осталась в гостиной. Она подошла к камину и пристально посмотрела в огонь, будто бы это был не огонь, а окно, и она могла видеть что-то совершенно необычное.
— Бал-маскарад, — прошептала графиня и на ее лице появился румянец, — все будут в масках и под ней можно будет спрятать все морщины. Руки будут в высоких перчатках, так что бал-маскарад — это замечательно, а седые волосы будут скрыты париком.
Бал-маскарад был великолепен. Все женщины и мужчины, как сговорившись, пришли на него в белых роскошных одеждах, в белых масках. Платья дам были усыпаны драгоценностями, руки были унизаны сверкающими кольцами, а все лица были скрыты масками. Только сквозь прорези сверкали глаза и трудно было узнать кого-либо.
Музыканты разместились на балконе, и танец сменялся танцем. Мужчины и женщины, выстроившись друг перед другом, медленно сходились в центре огромного зала, поднимали руки, кланялись, потом кавалер брал руку своей дамы и та делала медленный оборот. И вновь танцующие раскланивались друг с другом и менялись партнерами. Это был медленный танец, очень чинный и грациозный. Развевались белые одежды дам, рассыпались по плечам локоны париков. Поклоны, обороты, притопывания каблуками, хлопки ладонями — и вновь дамы и кавалеры расходились в разные стороны, чтобы под меланхоличные аккорды музыкантов вновь сойтись в центре зала, вновь поклониться и, скользя по мраморным плитам пола, разойтись в противоположные стороны.
Те, кто не был занят танцами, стояли у стен, сидели на низких мягких креслах и следили за танцующими. Женщины перешептывались, мужчины стояли, скрестив руки на груди. Шуршали шелка, стучали каблуки, пели флейты, звенели струны лютней.
Король Витторио, хоть и был в такой же белой маске как и все остальные мужчины, выделялся среди танцующих своей широкоплечей фигурой и ростом. Его движения были уверены, грациозны и легки. Он одну за другой менял дам, раскланивался с ними и медленно двигался по центру огромного зала.
Констанция вздрогнула, ощутив на себе пристальный взгляд. Она обернулась и мгновенно поняла, кто на нее смотрит. Она вежливо и учтиво склонила голову в поклоне. Король Витторио так же учтиво игалантно поклонился Констанции.
Еще несколько аккордов, еще несколько поворотов — и король и Констанция уже стояли друг перед
Другом. Пальцы короля коснулись руки грасЬини др Бодуэн и женщина вздрогнула от этого прикосновения.
Еще несколько аккордов, два поворота, поклон — и танцующие расходятся в противоположные стороны. Но король Витторио остался стоять, все так же пристально глядя на Констанцию.
Та не нашлась, что ей делать. Она огляделась по сторонам, ища своего мужа. Но Арман был в другом конце зала, она узнала его по парику.
Граф де Бодуэн вместо того, чтобы заспешить к Констанции, скрестил руки на груди и спрятавшись за спинами других мужчин, следил за своей женой.
А король Витторио решительно пересек зал и остановился рядом с Констанцией всего лишь в одном шаге от нее.
— Вы слишком жестоки, Констанция, — произнес король Витторио.
Белая маска скрывала верхнюю часть его лица и Констанция вздрогнула, увидев, как шевельнулись губы короля в надменной и странной улыбке.
— Жестока? — воскликнула женщина. — Почему я жестока, ваше величество?
9 
