очень нудно 
72 
— Наши, — быстро поправил Эйдан, поскольку Шон невольно коснулся самого важного. — И об этом мы поговорим. Я не успел перехватить Дарси. Она вылетела из зала, как ядро из пушки. Помнишь, как мы играли здесь?
— Да. — Шон рассеянно потер переносицу. — Да, помню.
Рассмеявшись, Эйдан спустился с крыльца.
— Об этом я и забыл. Мы играли в бейсбол, и Бренна врезала тебе мячом прямо по носу. Господи, кровища хлестала, будто свинью зарезали.
— Бренна тогда была едва ли выше биты.
— Верно, но эта девочка никогда не была слабой. Я помню, как ты лежал здесь, ругался и заливался кровью, а когда она увидела, что это всего лишь нос, сказала: хватит придуриваться. Да, отлично мы здесь играли.
— Надвигающееся отцовство делает тебя сентиментальным.
— Может быть. — Братья перешли улицу, тихую в это время дня, в это время года, и направились к пляжу. — Скоро весна. А с ней нахлынут приезжие. Зима в Ардморе короткая.
Шон сунул замерзшие руки в карманы.
— От меня жалоб не дождешься.
Хрустя ботинками по песку, они повернули на запад к торчащим на фоне неба утесам, подальше от вернувшихся с моря рыбачьих суденышек и развешенных для сушки сетей. У горизонта вода отливала мечтательной синевой, а ближе к берегу бирюзовая рябь превращалась на солнце в белых барашков. Молчание нарушил Эйдан:
— Я утром разговаривал с отцом.
— Он здоров? И мама?
— Они оба в полном здравии. В начале следующей недели папа собирается встретиться с адвокатами. Документы, во всяком случае некоторые, уже будут готовы. Отец решил переписать паб на мое имя.
— Давно пора. Мы это поняли, как только они обосновались в Бостоне.
— Я сказал ему и тебе скажу: я считаю, что справедливее разделить паб между нами тремя.
Заметив красивую раковину, Шон наклонился, подобрал ее, внимательно рассмотрел.
— Это не в традициях Галлахеров.
— Так сказал и отец.
— Эйдан отошел на пару шагов, вернулся. — Господи, Шон, ты больше всех нас похож на отца.
— В данный момент я не назвал бы это похвалой ни ему, ни мне. — Шон терпеливо стоял на месте.
— Я и не собирался никого хвалить. Вы оба дико упрямы в некоторых вещах. Разве не ты только что говорил о необходимости перемен? Если мы можем изменить паб, почему не можем изменить порядок его наследования?
Шон сунул раковину в карман.
— Потому что не все должно меняться, кое-что должно оставаться неизменным.
— И кто это решает, хотел бы я знать.
Шон вскинул голову.
— Мы. И ты сейчас в меньшинстве, так что смирись. «Паб Галлахеров» твой, а ты передашь его ребенку, которого носит Джуд, но, по сути своей, паб останется и моим, и Дарси.
— Я говорю о юридической стороне.
— Вот именно… — Шон счел тему исчерпанной. — Вечером в пабе будет много народа.
— А как с твоими будущими детьми? Разве ты не хочешь, чтобы их права были официально оформлены?
— С чего это вдруг ты заговорил о детях?
— Ну, сколько можно объяснять? — Эйдан раздраженно взмахнул рукой. — С того, что все меняется, Шон. Театр изменит Ардмор, изменит паб. Изменит нас.
— То, что тревожит тебя, не изменится. Понаедет больше народу. — Шон задумался, попытался представить, как это будет. — Может, появится еще один «Ночлег и завтрак», может, кто-то откроет магазинчик у моря, но Галлахеры все так же будут предлагать еду, напитки и музыку. И, пока мы будем обслуживать посетителей, все так же будут выходить в море рыбаки, все так же будут сушиться сети. Можно делать, что угодно, но жизнь продолжится, как предопределено.
— Или ничего не делать? — спросил Эйдан.
— Ну, может, кое-кто со мной не согласится… Эйдан, вести бизнес непросто, и у тебя это получается лучше, чем у меня. Я не кривлю душой. Лично мне по-любому хватает имени Галлахеров. — Шон оглянулся и посмотрел на паб. Темное дерево, камень, травленое стекло, мерцающее в солнечных лучах. — Пока дело процветает, верно? А когда придет время, твои дети, мои и дети Дарси сами разберутся.
— А если твоя будущая жена с этим не согласится?
Шон подумал о Бренне, покачал головой.
— Зачем жениться на женщине, которая не доверяет мне и моей семье?
— Ты не представляешь, что такое безумная любовь. Если бы Джуд попросила или только намекнула, я бы отказался от всего.
72 
