очень нудно 
133 
— Я не мешаю вам, можете пахнуть дурно, — дерзко заявила в ответ маркиза и повернулась к королю спиной.
Бог знает, до какой крайности она способна дойти, если Шарлотта поступит по-своему. Хотя, если быть откровенной, то и от Ментенон ей не приходилось ждать ничего хорошего. Шарлотта не забыла, как та сверлила ее злобным взглядом, одновременно улыбаясь приторной лицемерной улыбкой. И тем более не забыла слова, которые она услышала совершенно случайно, принеся шарф для Ее величества, за которым была послана. Мария-Терезия отправилась на свою последнюю прогулку по саду, что спускался террасами к Сене за Новым дворцом. Разумеется, она оказалась там не в одиночестве. Желающих попрощаться с местами, где на протяжении более двух столетий вершилась история, нашлось немало. Среди них была и мадам де Ментенон. Она сразу же поспешила к королеве, чтобы поприветствовать ее, и Мария-Терезия пригласила ее присоединиться к ее дамам.
И вот что услышала Шарлотта, появившись с шарфом.
— На бедняжку мадам де Фонтенак больно смотреть! Страшное преступление человека, которого она имела слабость полюбить, не дает ей покоя, и она днем и ночью просит за него прощения у Господа Бога. Теперь она покидает свой дом только для того, чтобы посетить церковь или навестить бедняков. Воистину, ее скорбь трогает сердце!
Увидев Шарлотту, она замолчала и очень скоро попрощалась с Ее величеством. Но девушка не заблуждалась относительно того, что выражал насмешливый взгляд, которым добродетельная дама одарила ее на прощание. Недалеко то время, когда доверчивая и простодушная Мария-Терезия, вполне возможно, заинтересуется несчастной женщиной с такой необычной судьбой. Она приблизит ее к себе, а потом начнет мирить скорбную мать с мятежной дочерью. Если убедить ее, что это примирение угодно Богу, она возьмется за него непременно, без промедления. Мадам де Монтеспан права, Шарлотте необходимо действовать! По крайней мере, нужно попробовать как-то оградить себя от козней мадам де Ментенон, если только это еще возможно...
Король решил провести несколько дней у брата, чтобы множество слуг, занятых налаживанием его повседневной жизни, могли приготовить к его приезду все необходимое. На очередном повороте длинный королевский поезд разделился на две неравные части: короткая, головная, направилась в Сен-Клу, остальная продолжала двигаться по дороге в Версаль. Сердце Шарлотты радостно забилось при мысли, что она наконец увидит Лидию де Теобон и Сесиль де Невиль и наговорится с ними от души. Разве скажешь все в записочках, которыми они время от времени обменивались? Но из писем подруг она уже знала, что в доме герцога Орлеанского не все благополучно. Оказавшись в любимом Сен-Клу, Шарлотта не удивилась, почувствовав, что за радостными улыбками здешние обитатели прячут совсем не лучезарное настроение. Красота садов, утопающих в розах, которые подарил им теплый май, утонченная роскошь гостиных и салонов, убранных нарядными букетами, радовали только глаз, а душа и сердце обитателей были погружены в холод и мрак Обычная словоохотливость герцога Филиппа, наряженного, по своему обыкновению, как рождественская елка, на этот раз выглядела неестественной и принужденной. Герцогиня Елизавета, одетая вопреки своим привычкам в элегантное платье из алой переливчатой тафты с отделкой из алансонских кружев [78]и жемчуга, была бледна, и ее покрасневшие глаза будто бы не просохли от слез, которые она проливала бессонными ночами. Но те, кто хорошо ее знал, замечая чуть подрагивающие крылья ее носа, догадывались о гневе, который ей удается сдерживать с большим трудом. Шарлотте пришлось дожидаться вечернего фейерверка в парке, чтобы наконец уединиться со своими подругами.
— К присутствию мадам де Монтеспан у себя в доме наша герцогиня относится с безразличием, — объяснила Лидия, — но ей понадобилось все ее хорошее воспитание, чтобы вынести, не взорвавшись, появление мадам де Ментенон.
— Неужели она даже плакала из-за нее? Мне кажется, Ментенонша того не стоит.
— Ментенонша тут ни при чем. Все гораздо печальнее. С начала этого года наша госпожа стала жертвой настоящей травли, затеянной шевалье де Лорреном, мадам де Грансей и маркизом д'Эффиа. Они задумали смешать ее с грязью, уронить в глазах супруга и Его величества короля, сделать ее жизнь совершенно непереносимой.
— Но с чего вдруг?
133 
