156 
Появление Жюдит повергло Жозе Кальвеса в оторопь.
— Святая Мадонна! Это ваша жена?
— Да, и что же?
Москит, не сводя глаз с гордого силуэта Жюдит, пожал плечами.
— А вы влюбились в ту, другую? Надо совсем с ума сойти…
— Не суйтесь куда не следует! Кто вам сказал, что я…
— Что вы неровно дышите к хорошенькой блондиночке? Одна крошка, кстати, тоже недурная, которую наша Олимпия нашла на берегу Соленой реки и привела к нам. Но, похоже, она врала… Похищать надо было жену.
— Замолчите! — в гневе рявкнул Жиль. — Избавьте нас от ваших выводов! Сейчас пойдем…
— Нет! Умоляю вас! — вскрикнула Жюдит. — Не делайте этого! Я знаю, вы ее любите, но, кроме нее, есть еще люди, от вашего решения зависит целый мир…
Турнемин подошел к жене, ласково взял ее за руки и поцеловал их.
— Я должен пойти, дорогая. Вы можете мне не верить, но я это делаю не только потому, что речь идет о Мадалене. Любая невинная женщина могла бы рассчитывать на мою защиту… даже гнусная Фаншон, которая предала нас, когда ей не удалось вас убить. Мы не можем заплатить ее кровью за собственное благополучие, мы не знали бы больше покоя. Скажите Купидону, пусть оседлает мне лошадь, любую, только не Мерлина!
Жюдит в волнении закрыла лицо руками, потом отняла их и, горделиво вскинув голову, подобрала юбки и побежала искать конюха.
Как только она исчезла из виду. Жиль жестом подозвал Шарло — тот в тревоге вращал глазами, в которых нетрудно было прочесть, какую ненависть он испытывал к Москиту. Мажордом стоял на пороге гостиной с любезным выражением вышколенного слуги, но по напряженной позе было заметно, что он в любой момент готов броситься на бывшего надсмотрщика. Шарло подошел к хозяину, а Москит инстинктивно отступил на шаг-другой, не спуская с него глаз. А рука его невольно потянулась к ножу за поясом.
Турнемин лишь презрительно улыбнулся. Он спокойно достал из кармана запечатанный пакет и вручил его чернокожему.
— Отдашь доктору Финнегану. Это мои распоряжения на случай — все может статься, если я живым не вернусь. И добавь, что я на него полагаюсь, надеюсь, он выполнит точно каждое мое пожелание… и попрощайся с ним за меня. Он сейчас в больнице, оперирует Леона Бамбу — у него рука попала в молотилку.
— Но вы вернетесь, хозяин? Вернетесь, правда?
— Надеюсь, Шарло. Это на всякий случай. Оберегай хозяйку.
— Клянусь! А ты, грязный мулат, — добавил мажордом, повернувшись к Жозе Кальвесу, не в силах больше сдерживать гнев, — передай бандиту Легро, что, если только он когда-нибудь осмелится сунуться сюда или если не вернется хозяин, его ждут триста человек с оружием… мы сдерем с него шкуру живьем! И с тебя заодно тоже!
— Ладно! Ладно! Хорошо, передам. Не стоит так волноваться.
Жиль растроганно пожал руку дворецкому.
Тут у крыльца показался Купидон с полными слез глазами — он вел в поводу лошадь. Турнемин спустился к нему, прыгнул в седло и поднял коня на дыбы.
— Ну в чем дело? Я жду вас! — сказал он с вызовом Жозе Кальвесу, который бочком пробирался по балюстраде веранды, стараясь не оказаться слишком близко к Шарло.
Но все же совсем избежать встречи с ним надсмотрщику не удалось: мощный пинок помог ему покинуть дом Турнемина, и он шлепнулся чуть не под ноги своей лошади, привязанной к стволу веерной пальмы.
Солнце уже село. Тропическая ночь опускалась стремительно, словно на землю падал черный занавес, но последний закатный луч еще ласкал розовый фасад особняка. Прежде чем вступить в аллею столетних дубов. Жиль еще раз обернулся в седле и оглядел издали свой дом… То был прощальный взгляд. Он знал, что не вернется, что скоро умрет вместе с Мадаленой, — ни за что он не согласится подписать купчую, которую, без сомнения, подготовил Легро, и передать этому подлецу свои земли… даже ради любимой женщины. Нет такой цены, за которую он бы уступил палачу поместье и, тем более, доверившихся ему людей…
Раз Понго не вернулся, значит, что-то у него не получилось; часы тянулись за часами, и, в конце концов, Турнемин пришел к такому решению: он добровольно сдастся Легро и пойдет на смерть. Только так можно было спасти «Верхние Саванны» — Жюдит и Финнеган не дадут им пропасть. Жиль знал, что супруга в силах продолжить его дело. Ему же предстояло убить собственной рукой Мадалену, чтобы избавить ее от мук, наверняка уготованных ей Легро. А потом, если успеет, убьет себя — Турнемин, хоть и выглядел безоружным, припас за голенищем сапога тонкое лезвие скальпеля Финнегана — врач сам посоветовал Жилю прихватить этот инструмент, когда тот заходил ненадолго в больницу.
156 
