очень нудно 
104 
Йорген, по свойственной юности невнимательности к чужим чувствам, потрясения ее не заметил. Охотно извлек из-за пазухи, принялся увлеченно демонстрировать мачехе свое сокровище, зная, что светлая альва как никто другой умеет ценить красоту.
– Это из моей коллекции. Правда, замечательный медальон? Хорошенькая такая овечка! Это перегородчатая эмаль, гномья работа! Вам нравится, матушка?!
Но «матушке» было не до умиления овечками, она не верила собственным ушам.
– Гномья?! Как – гномья, почему гномья? Не может быть! – От волнения ее голос дрожал.
Настал черед Йоргена удивляться.
– Как же «не может быть», если я сам заказывал его столичному ювелиру, обергольдмастеру Штоффенхальтерфаллю? Точнее, заказывал Дитмар, а я забирал… А! – догадался он. – Вы подумали, будто это альвийский медальон «Золотой овец»… или нет, «Алмазный овен»… Ювелир показывал мне рисунок в книге…
– «Алмазный агнец»! – полуобморочно прошелестела альва. – Ты хочешь сказать, это копия?
– Вот именно! – подтвердил Йорген проникновенно, реакция матушки начинала его беспокоить. – Обычная копия! Обергольдмастер Штоффенхальтерфалль очень хороший ювелир, немудрено, что вы приняли его работу за подлинник. Но увы, настоящий «Алмазный овец», – от нарастающего волнения он упорно продолжал путать название, – это очень древняя и драгоценная вещица. Боюсь, мне такую редкость никогда не раздобыть.
Это он ей, светлой альве, объяснял! Женщина нервно рассмеялась.
Копия. Пожалуй, это могло бы все объяснить – чего уж проще! Мало ли на свете умелых ювелиров, способных в точности повторить чужую работу. Вот только…
Светлая альва медленно, как во сне, протянула к медальону руку, осторожно тронула кончиками пальцев, позвала неслышно, как это умеют лишь светлые альвы и никто другой. Артефакт отозвался мгновенно, чистым, мощным звуком и яркой, радостной вспышкой. Он был доволен, что его узнали.
– Ой, мамочки! – пробормотал ланцтрегер фон Раух с ужасом. Он еще не понимал, с чего это его любимая безделушка вдруг принялась светиться и петь.
– Ах! – Леди Айлели с трудом перевела дух. Да, возможно, новое приобретение пасынка и было копией. Однако магия его переполняла самая что ни на есть подлинная – древняя магия ее народа. Непостижимо! – Мальчик мой, ты упоминал, что один из твоих спутников – ученый-маг? Будь добр, пошли за ним немедленно!
Скоро в комнате появился Черный Легивар, а с ним и Кальпурций Тиилл, приглашенный лично Йоргеном, – не хотелось, чтобы друг оставался в стороне от… непонятно чего, но явно очень важного. Описывать реакцию бакалавра при виде медальона с овечкой мы не станем – они с леди Айлели вели себя очень похоже.
А потом усадили Йоргена на сундук, заставили выпить бокал холодной воды, чтобы пришел в себя (как-то нехорошо повлияла на него странная вспышка – будто оглушила), и устроили подлинный допрос, заставив припомнить все детали: как он впервые заметил артефакт в комнате ректора Реоннской академии, в одном из забранных золотой сеткой шкафов, как и, главное, когда именно был сделан заказ…
Понимание случившегося пришло не сразу, но довольно скоро.
Каким путем утраченная реликвия альвов Нидерталя попала в руки господина ректора – праведным или не праведным, о том история наша умалчивает, и Девы Небесные ему в том судии. Важнее другое. Она прекратила свое существование в огне страшного пожара, уничтожившего академию на светлый праздник Сошествия с Небес. Золотой медальон, служивший вместилищем сильнейших светлых чар, был расплавлен, и тогда высвобожденные магические силы, по закону подобия, перетекли в новый «сосуд», изготовленный точно в срок мастером Штоффенхальтерфаллем по заказу Йоргена фон Рауха. «Алмазный агнец» возродился. Произошло это по воле слепого случая, так угодно было высшим силам, или сам артефакт позаботился о своем будущем, вовремя попавшись на глаза любителю овец, – этого никто не может знать. Известно, однако, что в руки простым смертным магические артефакты просто так обычно не даются. Раз перешел «Алмазный агнец» к ланцтрегеру Эрцхольму, значит, должен быть в этом некий тайный смысл, до поры не разгаданный. И что сулит медальон новому владельцу – пользу или вред – судить пока рано. С одной стороны, у светлых альвов и магия светлая, несущая в мир добро. С другой стороны, и Свет, как оказалось, может быть страшнее самой Тьмы, и представления о добре в этом мире у всех разные. Вот и гадай теперь, как быть – бережно хранить артефакт на груди, выкинуть от греха или вовсе уничтожить в огне?
104 
