8 
Так было в прошлом. Тьма заставила утихнуть даже самых отчаянных забияк, и ночные уличные баталии были забыты на десятилетие. Обе стороны уже поговаривали о возрождении старой доброй традиции, но до дела пока не доходило, хотя отношения стараниями задиристых и острых на слово школяров накалялись с каждым годом. Вот почему общение с ними однокашники тоже ставили Йоргену в вину. Но он, как всегда, «плевал с высокой башни».
Хотя упреки Легивара ланцтрегера огорчали. Заметим, что тот осуждал друга вовсе не с позиций академического патриота, он считал себя выше «этих детских забав». Но дурная компания способна повредить даже самому зрелому и морально устойчивому человеку, а Йоргена он к таковым почему-то не причислял.
– Да не переживай ты за меня, я сам кому хочешь наврежу, – убеждал мага ланцтрегер.
– Уж в этом я не сомневаюсь, – ядовито ухмылялся Легивар. – Беда в том, что вред может быть взаимным.
Вот почему о цели своей вечерней прогулки Йорген Легивару сообщать не стал: зачем лишний раз огорчать того, кто по одному ему ведомой причине вообразил себя ответственным за благополучие твоей персоны? Лизхен он тоже ничего не сказал – она не догадается промолчать. Если честно, его и самого не очень-то влекло в шумную компанию – настроение с самого утра оставалось скверным. Беда в том, что выпивка предполагалась за счет эренмаркской казны, и Йорген не желал, чтобы его обвинили в скупости: обещал, дескать, угостить друзей-приятелей, а сам не явился. Пришлось идти.
Реонна была городом большим, богатым и довольно типичным для западных земель. Старинный замок с островерхими башнями, неприступными стенами и обезглавленными гайстами, громыхающими цепями по гулким каменным коридорам. Современные общественные здания в немного помпезном силонийском стиле, силонийскими же зодчими возведенные – а что, пусть все видят: можем себе позволить! Двух– и трехэтажные фахверковые особняки местной знати и богатых торговцев. Ремесленные кварталы с душными узкими улочками и рядами одинаковых домов: тут все должны быть равны, тут выделяться не положено по строгим цеховым правилам. Бедные, но на редкость опрятные городские окраины – кое-где даже мостовая уложена за счет казны, крошечные домишки выкрашены в приятный для глаз цвет, сточные канавы прорыты, и помои из окон никто не выливает – уже три года как запрещено особым указом. Ну и конечно же храмы, чтобы добрые люди молились своим богам.
Храмов в Реонне насчитывалось целых пять – не каждая столица может похвастаться такой богатой духовной жизнью! Правда, два из них были, строго говоря, не храмы, а капища старым, заслуженным богам: северному Одину, зачем-то именуемому здесь Воданом (Йорген бы, к примеру, обиделся, если бы его имя каждый стал перевирать на свой лад), и сугубо местному Нахтхирту, которому поклонялись только в Эдельмарке и нигде больше – может быть, его и не существовало вовсе. Йорген это очень подозревал с того самого дня, как принес ему в жертву целый говяжий окорок и бочонок темного пива, но коллоквиум все равно провалил. Потом он очень ругал себя: зачем было связываться с каким-то сомнительным типом, вместо того чтобы обратиться за помощью к Девам Небесным, как подобает любому праведному человеку? Его смутило то, что владычицы дивного Регендала, по слухам, не слишком-то жаловали колдовство, пусть даже красиво нареченное «магией». Нахтхирт вроде бы, наоборот, колдунам покровительствовал, это и решило вопрос в его пользу. Увы, решение оказалось ошибочным, и Йорген Ночного Пастуха уважать перестал. Но и к Девам Небесным так ни разу и не заглянул, хотя каждый день по пути в академию проходил мимо самого большого из их храмов. Просто привычки такой – молиться – не имел. Издержки северного воспитания, что поделаешь.
По рассказам местных жителей, храм упомянутый был не только велик, но и необыкновенно красив: стены его изнутри и снаружи покрывала искусная роспись, по карнизам шла затейливая лепнина, и сусального золота тоже было много – не поскупилась на пожертвования торговая гильдия. Однако Йоргену все это великолепие увидеть не пришлось: уже второй год здание стояло в густой паутине лесов, отнюдь его не красивших. Какую-то реконструкцию затеял новый хейлиг, присланный взамен прежнего, служившего здесь не один десяток лет, но выжившего из ума от старости. В здравии ума его преемнику злые языки тоже отказали, уж больно много пожертвований тот стал требовать с прихожан и порядки какие-то странные завел… Так было поначалу, однако со временем к нему привыкли, прониклись уважением и вроде бы даже полюбили. Во всяком случае, ехидный шепот за спиной прекратился совершенно. Все это Йорген постепенно узнавал от набожной Лизхен, хотя вопрос отнюдь не занимал ни его, ни Легивара Черного. Просто молодая вдова очень любила поболтать, но говорить умела лишь о самых простых вещах, составлявших ее скромную и незатейливую жизнь.
8 
