26 
Воин-охотник вошел легко и спокойно, более того — широко улыбаясь. Кстати мужик был в жилетке, причем застегнутой! Но уже через мгновение улыбка на смуглом до черноты лице, сменилась выражением встревоженности, причем смотрел охотник на меня, а вопрос задал маме:
— Что с Кирой?
Мамуль даже всхлипнула от неожиданности и недоуменно спросила:
— Что?
— Она единственно-возможная причина твоих слез, — спокойно пояснил Гарданг. И повторил вопрос. — Что с Кирой?
Мама промолчала, бросив на меня быстрый взгляд.
— Ясно, еще сама не разобралась, — резюмировал охотник, после чего величественно обернулся к папандру и выдал, — уважаемый хассар Айгора, вы готовы назвать место и время?
Краем глаза замечаю, что мама заметно пошатнулась. Быстро подошла к ней, обняла за плечи, но при этом не удостоилась и малейшего внимания — мама во все глаза смотрела на двух воинов, которые в данный момент не отрывали взгляда друг от друга. Смотрелись они шикарно — отец, в светлых брюках и сапогах до колена, со знаком клановой принадлежности на груди, загорелый и темноволосый, и воин-охотник, в черных кожаных брюках и такой же черной жилетке, с белыми волосами, серым проницательным взглядом и темной, почти черной кожей. Оба были сильными, от обоих просто-таки веяло властностью, но отец явно уступал! Во всем. В развороте широких плеч, в уверенности, в опыте… И самое что интересное — оба понимали на чьей стороне будет победа, в случае схватки.
В общем, лично я не удержалась и таки спросила:
— Мама, они из-за тебя драться будут? Дуэль из-за женщины, так романтично.
Стоит ли говорить, что и папандр и воин-охотник мгновенно ко мне повернулись. А я что, я только спросила, мне лично интересно!
— Не вмешивайся! — рявкнул на меня отче.
Гарданг поступил иначе, причем совсем:
— Не совсем так, Кира, — мягко объяснил он. — Киара МакЭдл была воином, и по итогам проигранного сражения ее жизнь принадлежит хассару Айгора. Так понятно?
— Нет, — честно призналась я.
И мне улыбнулись. Так по-доброму как-то, как умел улыбаться только Эран. Точнее я вдруг поняла, от кого у него такая потрясающая улыбка, от которой я всегда таю. А Гарданг совершенно спокойно и без раздражения, попытался объяснить вновь:
— Правитель Аэ направил Киару МакЭдл в мой отряд, но в настоящий момент она собственность хассара. Ты слышала слова 'Препятствовать не буду', так?
— Да… — я даже закивала.
Охотник улыбнулся чуть шире и продолжил:
— Сражения между хассарами под запретом. Правитель пресекает подобное, и в его праве применить санкции в случае нарушений. Однако конкретно в данной ситуации, глава правящего клана дал позволение, дозволив мне бросить вызов хассару Айгора. В случае победы жизнь воина моего отряда, Киары МакЭдл переходит в ее распоряжение. Теперь поняла?
Я так чуть прикинула, краем глаза на мамулю взглянула, бледную, кстати, совсем-совсем бледную. Короче я так поняла:
— Ты возвращаешь маме статус воина?
Гарданг величественно кивнул и снова улыбнулся… мне. Когда он повернулся к отцу, на лице его уже не было и тени улыбки. И почему-то появилось ощущение, что между этими двумя свои, давние счеты. Вероятно очень давние, так как и отец не скрывал своего негативного отношения.
— Сегодня, на закате, Шоданар, шестая арена, — мрачно произнес хассар Айгора, и повернулся к матери. — Вы обе возвращаетесь в мой дом!
Я не удержалась и спросила:
— А он есть?
Папандр смерил очень недобрым взглядом, но ответил с готовностью:
— Отстроили новый. Лучше прежнего.
— На том же месте? — удивленно спросила я, потому как лично я, если что-то делаю, то делаю хорошо — там даже фундамента не осталось.
На сей раз папа не сказал ничего, зато ответила мама:
— Мы соберем вещи.
В общем, опять сплошные непонятки, но возвращаться к отцу мне совсем не хотелось. Не хотелось настолько, что скрестив руки на груди, я мстительно пообещала:
— Останешься бездомным уже к закату! — посмотрела на Гарданга, вспомнила про поединок, и добавила. — Вот как вернешься с поединка, так и увидишь… развалины!
Папандр резко выдохнул. Кстати, по первому прецеденту у него доказательств просто не было и Эран вмешался, иначе мне бы влетело знатно. С другой стороны и папик поступил не слишком красиво — лишив Эталин статуса единственной, он тем самым узаконил положение жен для всех, кто оставался в его доме. И 'совершенно случайно' единственной оставшейся на тот момент была мама. В общем, он сам виноват, что без дворца остался!
26 
