очень нудно 
59 
— В этом что-то есть, — подтвердила Габриэлла. — Какая мать бросит своего ребенка в эти страшные времена? Если подумать… От Суннивы Старшей до Ульвхедина… прошло одно, два, три, шесть поколений! И в каждом был отверженный. Уф, что за перспектива!
— Нет, мама, вы неправильно посчитали, — вмешался Доминик. — Ведь это в нашей ветви рода были отверженные. В каждом поколении! Так что среди возможных потомков Суннивы не могло быть отверженных. Разве что в последнем поколении. Но ведь и Тенгель III, и Альв, и Кристиана из Сконе — вполне обычные люди.
— Ага. Сначала идет Тенгель, потом Суль, Тронд, Колгрим. В следующем поколении — моя старшая дочь, умершая во время родов. Потом на свет появились трое кошачьеглазых, борцов за добро, а потом… потом Ульвхедин. Неизвестный.
Виллему считала, загибая пальцы:
— Тенгель, Суль, Тронд, Колгрим, потом моя сестра, Ульвхедин. Да, шесть поколений. Все верно. Но если предположить, что Ульвхедин и вправду из потомков Суннивы Старшей, тогда в Норвегии должно быть полным-полно Людей Льда!
— Не дай Бог! — поежилась Габриэлла.
Доминик взглянул на Виллему:
— Ты решила выяснить происхождение Ульвхедина с первых дней его появления в этих краях. У тебя были какие-то соображения по этому поводу?
— А как же. Но я исходила из твоих слов!
— О чем ты?
— Ты что, не помнишь? Когда мы стояли на холме у Гростенсхольма, ну когда нашли его следы в первый раз, уже тогда ты почувствовал его тоску. По горной долине.
— Да, — задумался Доминик, — Я совсем забыл. Тогда я ясно увидел эту долину.
— Мы еще гадали, не долина ли это Людей Льда. Но ты сказал, что это Вальдрес!
— Да, теперь я вспомнил.
Виллему глубоко вздохнула:
— Хочу съездить туда, пока не наступила зима. Поедешь со мной?
— А как же. Спросим и Никласа.
— Нет, пусть будет возле Ирмелин. Он врач и может помочь ей. А лекарств у него все равно нет.
— Нет, дети, никуда вы не поедете, — запричитала Габриэлла.
— Поездка совсем неопасна. Он вряд ли поехал в Вальдрес.
Доминик сосредоточился:
— Нет, очень сомнительно.
— Едем. Я жажду крови. Я отомщу ему. За все… За отца, дядю Матиаса… за бедняжку Элису.
— А ведь он не убил ни Калеба, ни Матиаса, — задумчиво произнесла Габриэлла.
— Но все равно!
— Конечно, это его вина. А вот Элиса… Дорогие мои, — всхлипнула Габриэлла, — Ирмелин была сегодня в Линде-аллее. Девочка точно беременна.
— О, милосердный Боже, помоги несчастной крошке, — прошептала Виллему, прикрывая глаза.
— Элиса счастлива, — сухо бросила Габриэлла. — Она вся светится, прямо как мадонна. Дурочка! Но разве кто осмелится посмеяться над ней! Такая милая! Дай Бог, что б у нее все было хорошо. Если у нее тоже родится отверженный, да еще она не переживет родов… Я не стану жить после такого позора!
— А вот я горда, — величественно ответила Виллему. — Хоть он нам не совсем ясен, мы найдем его!
Доминику понравилась мысль о поездке в Вальдрес:
— Нам надо выехать как можно раньше, Виллему. Скоро похолодает.
— Хорошо, завтра выезжаем, — решила она.
Так Габриэлле и не удалось удержать их дома. Впрочем, она и сама сгорала от нетерпения. Так хотелось узнать, откуда же на самом деле взялся Ульвхедин.
Габриэлла не слишком сердилась на Ульвхедина, хоть тот и способствовал смерти ее любимого мужа. Габриэлла была зрелой, мудрой женщиной. Жизненные невзгоды только закалили ее. И ей было хорошо известно то, о чем не знали другие: Калеб был очень болен. Он просто избавился от долгой и мучительной смерти.
Но как же ей не хватало мужа! Как горько и больно! Графиня Паладин — таков был ее титул — была так одинока!
— Виллему, дорогая, — строго сказала она вслед уходящим, — ты не убьешь его. Ты должна сделать из него человека.
— Ха, — зло воскликнула та.
— Именно так, дружок. Ты окажешь миру большую услугу.
— Мир станет счастливее, когда я сотру его с лица земли!
— Не думаю, чтобы у тебя хватило духу.
Перед отъездом зашли к Элисе. Габриэлла сказала правду: девушка так и светилась неким внутренним светом.
— Элиса, ты уверена, что хочешь этого? — озабоченно спросила Виллему. — Думаю, Никлас еще в силах помочь тебе.
59 
