64 
У Джоанны подкосились ноги. Ей удалось сдержать дрожь в руках и сделать спокойное лицо, но ноги у нее продолжали дрожать. Обширный инфаркт! Дарлин, остроумная и ехидная третья жена отца, сказала бы, что Карл У. Паттерсон никогда ничего не делал наполовину.
—Как врачи оценивают его шансы?
—Они нам ничего толком не сказали.
—Мы ждем уже целую вечность. — Тони снова приложила к глазам платок, затем закурила. Она по-своему любила Карла и хотела выйти за него замуж, даже зная, что все закончится разводом. Развод — это просто. Другое дело смерть. — Пресса была здесь уже через пять минут после нас. Я подумала, что Карл будет очень недоволен, если об этом напишут.
Джоанна села и впервые по-настоящему рассмотрела невесту своего отца. Кем бы эта женщина ни была, она, судя по всему, неплохо знала Карла. Сердечный приступ — это слабость, и ему бы крайне не понравилось, если бы это стало достоянием общественности.
—Прессу я возьму на себя, — без всякого выражения проговорила Джоанна. — Лучше всего вам обоим, — говорила она, подразумевая и Джека, — сообщать газетчикам как можно меньше. Вы его видели?
—Нет, с тех пор, как его увезли. — Тони, затянувшись еще раз, выглянула в коридор. — Ненавижу больницы. — Покончив с сигаретой, она принялась мять носовой платок. Серебристые блестки на ее платье красиво светились в темноте приемной. — На следующей неделе мы должны были лететь в Монако. У Карла там какие-то дела, но большая часть должна была быть чем-то вроде репетиции медового месяца. Он казался таким... ну, таким мужественным. — Снова полились слезы, и в этот момент в приемной появился врач.
—Мисс ДюМонд?
Она вскочила и схватила его за обе руки, являя зрелище опечаленной любящей женщины, истерично умоляющей не покидать ее. Она и сама удивилась, обнаружив, что ее поведение лишь наполовину наигранное.
—С ним все в порядке? Скажите мне, что с Карлом все в порядке!
—Его состояние стабилизировалось. Сейчас проводятся исследования, чтобы оценить тяжесть повреждений. Он сильный мужчина, мисс ДюМонд, и в целом у него, кажется, отменное здоровье.
Разглядывая врача, Джоанна подумала, что он выглядит усталым. Она сама невыносимо устала, однако интуитивно чувствовала, что знает правду. Когда врач взглянул в ее сторону, она встала.
—Вы дочь мистера Паттерсона?
—Я Джоанна Паттерсон. Насколько серьезно его состояние?
—Должен сказать вам, оно очень серьезное. Но мы делаем все возможное, чтобы вывести его из этого состояния.
—Я хотела бы увидеть его.
—Только на несколько минут. А вы, мисс ДюМонд?
—Он не захочет, чтобы я видела его таким. Эму это не понравится.
Джоанна охотно согласилась с Тони и, проигнорировав легкий укол обиды, пошла вслед за Доктором.
—Ему дали успокоительное, — сообщил ей доктор. — И он находится под тщательнейшим наблюдением. Все решат следующие сутки, однако ваш отец относительно молод, мисс Паттерсон. Подобный случай — часто знак остановиться, не спешить, осознать свою смертность.
Эти слова следовало произнести отцу хотя бы раз, однако Джоанна знала, что главного ей так и не скажут.
—Он умирает? — спросила она.
—Нет, если мы сумеем сделать все возможное. — Врач толкнул стеклянные двери палаты.
И вот ее отец. Еще недавно он жил в своем доме, ел свою пищу, подчинялся своим правилам. А этот человек был Джоанне едва знаком. Аппаратура, облегчавшая ему дыхание и контролирующая его жизненные показатели, мерно гудела. Глаза его были закрыты, загорелое лицо казалось одутловатым. Он выглядел старым. Так случилось, что она никогда не думала о нем как о старике, даже в детстве. Он всегда был красивым, нестареющим, мужественным.
Ей вспомнилось, как Тони произнесла это слово. Мужественный. Для Карла это всегда было очень важно. О нем часто говорили как о ярком представителе настоящих мужчин: остром на язык, физически сильном, привлекающем женщин. Слабость, извинения, болезни всегда вызывали у него раздражение. Возможно, именно поэтому к середине его жизни женщины, которые оказывались рядом, были одна моложе другой.
Он был жестким человеком, даже холодным, но всегда полным жизни. В нем был гений, которым Джоанна восхищалась не меньше, чем побаивалась его. Он был честным человеком, человеком слова, но никогда никому не давал ни на йоту больше того, чем тот, на его взгляд, заслуживал.
Джоанна прикоснулась к нему, положив свою руку поверх его. Она никогда бы не поверила, что сделает это наяву.
64 
