очень нудно 
180 
Ильза сцапала убийцу за шиворот, как воришку-карманника, в тот момент, когда тот собирался выскочить из засады с ножом. Укрытие — куча мешков с углем — было выбрано злоумышленником неудачно. Зад, или, выражаясь по-военному, тыл, его отлично просматривался со стороны правого борта, куда Ильза отошла полюбоваться панорамой реки.
Сперва боец Оллесдоттер приняла паренька за грузчика, но, заметив подозрительный блеск металла в его руках, насторожилась, подобралась поближе. А услышав сдавленный петушиный крик, больше не колебалась, профессиональным ударом выбила оружие и с победным видом предъявила пленника друзьям:
— Вот! Поймала!
Мальчишка извивался в ее руках, брыкался и злобно шипел, пытаясь освободиться. Он недооценивал противника. Ильза на вид казалась девушкой нежной и слабой, он не терял надежды вырваться из ее хватки, на самом деле оказавшейся отнюдь не девичьей. Пришлось усмирить его ударом по шее, каким в разведке глушат «языков». Колени злодея подогнулись, тощее тело обмякло, обвисло грузом.
— Заберите его у меня, — потребовала Ильза. — Надоел.
Держать тяжело.
Ношу по-рыцарски поспешил перехватить Рагнар.
— Другой раз бей полегче, немного вскользь, — посоветовала Энка. — Эдак и насмерть уложить недолго! Хребет перебьешь — и готово.
Хельги и Меридит согласно кивнули. Именно этим они обычно и грешили: не умели рассчитывать силу удара и портили «языков». Зато сотник Энкалетте работала с неизменной аккуратностью и брака не допускала. У нее было чему поучиться.
Парень пришел в себя минут через десять, уже будучи связанным по рукам и ногам.
— В расход ввел, гаденыш! — сердился Орвуд. — И без того денег кот наплакал, так еще на веревку потратились!
За неимением собственной (осталась в землянке на озере) веревку пришлось покупать у паромщика. А тот, паразит, почуяв выгоду, заломил такую цену, «будто она не из пеньки свита, а из сехальского шелка с золотой нитью», как образно выразился гном.
Паром мягко причалил к пристани. Пленника сгрузили на берег, как мешок: Хельги и Рагнар взялись с двух сторон за веревки и снесли по трапу в горизонтальном положении.
— Куда вы его теперь, болезного? — полюбопытствовал паромщик.
— Пытать станем! — бодро откликнулся Эдуард. — Сперва отрежем нос, потом уши, потом кое-что похуже… — Видно, давнее впечатление навсегда осталось у принца в памяти. — Будем мучить, пока не признается, кто его нанял.
Парень держался стойко. Первое время. Пока до его неповоротливого разума не дошло, какой именно орган подразумевается под туманным определением «кое-что похуже».
У Черной гильдии есть свои нерушимые законы. В частности, тайна клиента. Выдавать его имя нельзя, иначе просто умрешь, сраженный особым проклятием. Это в случае, если заказ оплатили предварительно или был дан задаток. Но существует вариант «непрямого найма»: клиент не заключает договор с кем-то конкретным, а объявляет на жертву охоту. И тот из убийц, кому повезет., получает расчет по предъявлении тела или иного доказательства выполненной работы. Так вот, до того момента, пока деньги не перешли из рук в руки, исполнитель и заказчик формально ничем не связаны. И убийца хранить тайну клиента обязан, но уже не столь строго. Допускается выдача под пыткой или продажа. «А если так, чего ради рисковать жизнью будущих детей?» — рассудил пленник. И заговорил.
— Ну не идиот ли ты? — зловеще усмехался Эдуард, поигрывая острым ножичком. — Где ты, а где мы. Неужели не видел, с кем связываешься?
— Видел, — буркнул мальчишка, — да уж больно хорошие деньги за него обещаны. А у меня мамка болеет. — Он жалостно шмыгнул перепачканным в угле носом.
— Погоди! За кого — «него»?! — удивился принц. Он был уверен, что заказ распространялся на всех.
— Вон за того! — Убийца кивком указал на Хельги. — Так и сказано было: нелюдь из породы северных оборотней, на морду красивый, на вид страшный, звать Хельги, подменный сын ярла… И дают за его голову тыщу золотом и два шелковых покрывала в придачу.
— Да?! — заинтересовался упомянутый нелюдь. — Это кто же так расщедрился?
— В самом деле! — повинуясь необдуманному порыву, подхватил Орвуд, и в голосе его не было ни капли иронии, только неподдельное возмущение. — Деньжищи какие! Сроду бы за тебя больше пятисот не дал…
180 
