очень нудно 
76 
Воспользовавшись «свободной минуткой», капитан переключил внимание на катера. Все они пока оставались в строю, хотя продолжали попарно отдаляться в разные стороны, уже став непознаваемыми точками в противоположных углах экрана.
* * *
В паре Роджер – Базиль психологическое преимущество было на стороне патрульного, не раз гонявшегося за преступниками и, чего греха таить, жертвами. Пират больше уворачивался, чем отстреливался, экономя заряды и надеясь, что приятель разберется со своим противником и придет на помощь.
Тед рассчитывал только на себя, но еще не успел приноровиться к Падлиному катеру, оказавшемуся столь же паскудным, как и его владелец. К ходовой части у пилота претензий не было, жулик по максимуму вложился в защиту своей трусливой задницы. Но пушку поставил такую, что отдача крутила катер, как пробку! Возможно, при пальбе с места его немного отбрасывало назад, и все, но Теду-то приходилось отстреливаться от Боксера на полном ходу, а то и на виражах, превращавшихся в кульбиты. Точность орудия тоже оставляла желать лучшего, вынуждая стрелка руководствоваться соображениями «не попаду, так хоть напугаю».
Видя, что противник только драпает, пират совсем обнаглел и вышел на связь.
– Че, Падла, небось уже обгадился от стра… – Боксер осекся, увидев, кто сидит за вражеским штурвалом.
– Ага, и ты скоро тоже! – мстительно пообещал Теодор. – Так что лучше сдавайся, пока я всерьез не разозлился!
– Да ты ваще оборзел, утырок! – вытаращился пират, не ожидавший от простого дальнобойщика такой прыти и наглости. – Я тя щас в пыль сотру!
Пилот не остался в долгу и ответил пирату на ядреном кобайкерском сленге, смачно подытожив сказанное жестом.
Боксер не сдержался и, забыв про экономию снарядов, дал по вражескому катеру серию залпов. Но злость и меткость сочетались плохо, Теда даже не задело.
– Глаза протри, залепило! – торжествующе заорал он.
Пират запыхтел и сгорбился над штурвалом в твердой решимости размазать противника по всей Галактике (и чуть-чуть по соседней).
– Уделаю тебя и займусь вашим корытом… если успею, – сквозь зубы пообещал он. – Мой дружок маякнул, что уже с ним кончает!
Теперь не вытерпел Теодор. Круто вывернув штурвал, он упал боком вниз, резко крутанулся, взмыл на прежнюю высоту и, увидев перед собой вражеский зад, без раздумий вдавил гашетку.
Катер дернулся так, словно выстрелил не он, а в него. Парень целился в левое сопло, но снаряд ушел правее и выше – так высоко, что Тед уже решил: промахнулся.
Однако Боксер как раз в этот момент попытался повторить его трюк, и корма пиратского судна слегка задралась.
Теодор раньше видел такое только на симуляторе, где достоверность безжалостно приносят в жертву красочности. Ролики военной хроники были гораздо унылее: во вражеском корабле с беззвучной вспышкой появлялась дыра, из которой вырывался беловатый фонтан воздуха, и все. В лучшем случае подбитое судно медленно разламывалось, как спелый арбуз, в который с размаху вогнали нож.
Но Теду «повезло».
Пиратский катер лопнул, как воздушный шар, в который ткнули иголкой. На его месте распустилась огромная белая хризантема, просуществовавшая всего доли секунды, но так глубоко отпечатавшаяся на сетчатке, что несколько минут маячила даже перед открытыми глазами.
Боксер не успел ничего ни понять, ни почувствовать – просто исчез с экрана, как герой выключенного в самый напряженный момент фильма. Не осталось ни верхней, ни нижней половины, ни вообще куска крупнее яблока, причем от всего корабля, – только шаровидный рой «мошкары», металлически блестящей в прожекторе победителя. Не обещанная пыль, но очень-очень близко.
– Чем эта падла зарядила пушку?! – потрясенно пробормотал Тед, одной рукой протирая слезящиеся глаза, а второй разворачивая катер в обратную сторону.
Связь на таком расстоянии уже не работала, а покойный, похоже, не блефовал.
* * *
Семнадцать… Шестнадцать… Пятнадцать…
– Да поворачивай уже!!! – не выдержал Вадим, не видевший внутреннего счетчика Дэна, и попытался ускорить процесс, грубо вторгшись в пилотскую вотчину.
Отобрать у киборга штурвал человек, конечно, не смог, но маневр испоганил: корабль мотануло сначала вниз, потом влево, и его сотряс очередной удар, наконец разъединивший спорщиков.
76 
