8 
– Да-с, батенька… – озабоченным тоном средневекового эскулапа протянул Вениамин. – Запустили-с вы свой корабль, у вас тут уже не единичная фобия-с, а уникальный групповой психоз, вам уже всю команду лечить надо-с.
Капитан безнадежно передернул плечами.
– Зачем? Они на одном уровне, им комфортно.
– Но что-то же надо делать, – уже серьезно сказал друг. – Это слишком далеко зашло. Еще пара таких выходок – и корабль взорвется без посторонней помощи.
* * *
За ночь Станислав хорошенько все обдумал и вышел к завтраку при полном параде, в фуражке, мундире и даже начищенных ботинках. Вадим, как обычно, еще дрых в каюте, но это и к лучшему: капитан хотел пообщаться с хулиганами без посторонних.
Станислав, не присаживаясь, оперся руками о столешницу и, дав команде ошеломленно на себя попялиться, ультимативно потребовал:
– Прекращайте этот детский сад.
– Какой? – прикинулся дурачком Тед.
Капитан величественно его проигнорировал и продолжил:
– Иначе в следующем порту я высажу Вадима и всех вас уволю.
Станислав полюбовался вытянувшимися лицами и вытаращенными глазами, но, когда команда уже была готова взорваться возмущенными воплями и броситься рисовать ему черную метку, тоном ниже закончил:
– А потом продам корабль и вернусь на Новый Бобруйск. Потому что с другой командой работать не хочу, а с этой, к сожалению, не могу справиться.
Капитану удалось снова заткнуть всем рты – на этот раз не гневом, а проснувшейся наконец совестью.
Первой сломалась Полина.
– Ну, Станислав Федо-о-отович… – покаянно заскулила она. – Ну зачем же так сразу, мы ничего такого не хотели…
– Очень вы даже хорошо справляетесь, – поддержал ее смущенный пилот. – Просто… Это… Если бы вы хоть тетрис оставили! Я б лучше еще тыщу километров отмотал…
Дэн молча смотрел на капитана, и хотя чем более сильные эмоции киборг испытывал, тем глубже их запихивал, Стасу почему-то вспомнилась забившаяся под реактор Котька.
Разволновался даже ни в чем не повинный Михалыч, принявшийся бурно изъявлять готовность слушаться за всю команду, а непокорных паршивцев собственноручно выпороть сложенным вдвое кабелем.
Вениамин героически сдерживал улыбку. Ему-то бояться было нечего, к тому же он не сомневался в друге. Капитан любил свой корабль больше, чем все они вместе взятые, а в космофлоте ему удавалось «построить» и не таких раздолбаев. По мнению доктора, Станислав запросто дослужился бы как минимум до подполковника, если бы сам «строился» чуть получше. Такие идеалисты дальше старшины обычно не продвигаются – зато подчиненные уважают их не только по уставу.
– Никаких «если», – отрезал капитан. – Либо вы подчиняетесь моим приказам, а не ищете в них лазейки, либо давайте расходиться. Не волнуйтесь, я вам хорошие рекомендации напишу, пусть эта история останется только между нами…
– Не надо! – капитулировал главный зачинщик, а за ним и остальные. – Мы все поняли. Извините, это больше не повторится!
– Я очень на это надеюсь, – многозначительно сказал капитан и, отточенным кивком поставив выразительную точку в разговоре, наконец сел.
Завтрак прошел в атмосфере всеобщего уважения и предельной вежливости, как в президентском дворце после подписания мирного договора с заолтанцами (мирным он стал совершенно случайно, и обе стороны боялись лишний раз дыхнуть в сторону друг друга, чтобы не обнулить успешные переговоры).
– Станислав Федотович, а может, вы нам хотя бы научно-популярные фильмы разрешите, а? – рискнула Полина, когда капитан уже по-домашнему расстегнул мундир, чтобы съеденные бутерброды устроились поудобнее. – Исключительно для самообразования!
Хорошему правителю полагалось быть не только суровым, но и милостивым.
– Только на личных терминалах в каютах, – величественно смягчил он приговор. – Но без пива и ТИХО! Если услышу хоть один вопль, получите еще одну штрафную неделю.
Станиславу показалось, что так команда не радовалась даже при выдаче премии.
* * *
В день посадки Вадим проснулся по-армейски рано, хотя лег, как всегда, два с половиной часа назад, маловато даже для киборга. Ледяной душ слегка поправил дело, но мешки под глазами так и не разгладил.
8 
