Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
148 
Тибо, завороженный этим неожиданным, несмотря на предупреждения Балиана, зрелищем, не сразу заметил две сидящие фигуры по обе стороны ложа, двух женщин с седыми волосами: одна — еще более прямая и высохшая, чем раньше, вторая — чуть оплывшая, но все еще крепкая. Она-то первой заметила вошедшего и, узнав его, разволновалась.
— Мессир Тибо! — прошептала она, вскочив и устремившись к нему. — Неужели это действительно вы?
Мариетта говорила тихо, но умирающая все же услышала ее и потянулась рукой в их сторону.
— Да тише вы! — рассердилась гречанка. — Зачем вы тревожите бедняжку?
— Нет, — прошептала Аньес. — Она только что произнесла имя... Он здесь... бастард?
— Да, это он, милая госпожа, — радостно всхлипывая, отозвалась Мариетта.
— Подведи его ко мне! О... сам Господь его послал! Может быть, это знак... Его милостивого прощения! Подойди, Тибо, подойди поближе...
Он приблизился к постели и только теперь разглядел большие, широко открытые голубые глаза, так же поблекшие от болезни, как у Бодуэна перед тем, как он ослеп.
— Я здесь, моя госпожа и тетушка, мне очень грустно видеть вас на этом скорбном ложе...
— Никакой скорби я не испытываю! Я умираю, дано очень рада тебя видеть. Господи, до чего же ты красив! — прошептала неисправимая Аньес. — Конечно, ты ведь мой племянник... Единственный из рода Куртене, кто способен показать, как хороша была наша порода!
— Вы и сейчас прекрасны! — почти искренне произнес Тибо, видя, как загорелся этот почти угасший взгляд и как приоткрылись в легкой улыбке сухие губы.
— Спасибо... за эту ложь. Ты станешь последним мужчиной, восхвалявшим меня.
И совсем уже глухим голосом она проговорила:
— Я очень устала, мои часы сочтены. И все же мне хотелось бы... услышать... что ты делал...
На мгновение она умолкла, стараясь отдышаться.
— Скажи... сколько тебе лет?
— На Святого Симеона исполнилось двадцать семь 80.
— Уже? А сколько... женщин?
— Госпожа!
Жозефа подавилась возмущением, а Аньес снова улыбнулась:
— Ну, ты же знаешь меня, Жозефа! Любовь всегда будет для меня притягательна... даже на краю могилы... Ну ,так что, красавец?
— Ни одной.
В мерцающих глазах появилось испуганное выражение.
— Что? Ни одной? Ты никогда не любил?
— Нет, я люблю, и любовь моя так велика, что никакая другая женщина меня не заполучит!
— Всего одна любовница?.. Маловато.
— Она мне не любовница. Она — моя жизнь и моя страсть, но она не принадлежит мне.
— Это означает, что ты никогда не... с твоим-то сложением?
На ее изумленный взгляд он ответил презрительной улыбкой.
—Опомнитесь, госпожа Аньес! Если не считать того года, который я провел в плену, я никогда не расставался с моим королем, Бодуэном. Его болезнь препятствовала его отношениям с женщинами. Разве мог я предаваться грязной любви и возвращаться к нему потом, замаранный душой и телом? Мне нетрудно было от этого отказаться: любовь, которая во мне живет, оберегала меня от искушений.
Она протянула ему горячую руку, которую он крепко сжал; ухватившись за него, Аньес попыталась приподняться, но у нее не хватило сил, и она с печальной улыбкой снова упала на постель.
— Но потом? — спросила она.
— Любовь по-прежнему со мной!
— Чистые рыцари! Значит, они еще существуют в этой стране?
— Их куда больше, чем вы думаете. Тамплиеры и госпитальеры дают обет целомудрия...
Он умолк, потому что боль, на время усыпленная опиатом, пробудилась снова в измученном теле Аньес. Жозефа принесла лекарство, налила его в золотой кубок. Опередив Мариетту, Тибо наклонился, приподнял Аньес, помог ей выпить снадобье. Ее тело напряглось, окаменело от боли, на лбу выступили капли пота, и Жозефа стерла их тонким платком. Тибо стал осторожно опускать Аньес на постель, и она вздохнула:
— Мужские объятия! Какое чудо! Я мечтала о твоих руках... когда-то!
— Вам о Боге пора думать, госпожа! — снова вмешалась гречанка.
— Для этого у меня будет целая вечность... и для того, чтобы... раскаяться в моих плотских грехах, хотя... я очень боюсь, что этого никогда не произойдет... Но, милый племянник, я хотела бы... раз ты пришел... облегчить этот переход... подарить тебе что-нибудь... на память! Чего ты хочешь?
148 
