Последние отзывы

  111  

Ситапаноки не хотела ничего слушать.

Тут вдруг вмешалась до сих пор молчавшая Гунилла:

– Дочь племени алгонкинов вопит, как недорезанная индюшка, и ведет себя недостойно своей крови, – презрительно сказала она. – Если ты предпочитаешь стать подстилкой Корнплэнтера, то без труда можешь это сделать, именно такая судьба ожидала тебя, не вмешайся мы вовремя. Отправляйся в Шохари! Там у дымящихся стен среди трупов фермеров ты найдешь человека, способного спасти твое лицо.

Когда молодая женщина, уязвленная жесткостью тона Гуниллы, подняла к ней полный сомнения взгляд, бывшая невольница индейцев спокойно добавила:

– Или ты думаешь, что это для того, чтобы ты бежала с этим человеком, которого Хиакин хотел убить, он подмешал в твою пищу траву, дающую сон? Хиакин выдал тебя ирокезам, а эти двое вырвали тебя из их лап… но ты свободна и можешь возвратиться!

– Я бы осмелился даже сказать, что это было бы нам весьма на руку, – прибавил Тим, – поскольку твой муж получит хороший повод потребовать ответа у Корнплэнтера и разорвать союз с ним. К тому же, сударыня, представляю, что скажет генерал Вашингтон, увидев вас в расположении своих войск. Я бы очень удивился, узнав, что это доставит ему удовольствие, ведь он поручил нам совсем другое. В конце концов, вы нас задерживаете, а мы очень спешим.

Жиль не сказал ничего. Нападки Ситапаноки столь уязвили его, что он и не думал ни о каких объяснениях. С тех пор, как он впервые увидел красавицу индианку, он жил, как во сне. Он был Тристаном, только что осушившим кубок с приворотным зельем, поданным Изольдой, он был Мерлином, плененным чарами Вивианы, но и представить себе не мог, что на его внезапно вспыхнувшую страсть не ответят любовью. В своем безумии он думал, что богиня с золотыми глазами нуждается в нем, он думал, что она несчастлива… совершенно так же, как думал когда-то, что Жюдит тонет.

Внезапно пришедшая мысль о Жюдит соединилась с мыслью о Ситапаноки, и это было мучительно, как упрек, но не неприятно ему. Образ девушки прятался где-то в глубинах его сердца, и Жиль знал, что в тот день, когда ему захочется поискать там, он найдет нетронутой свою любовь к Жюдит, хотя она вовсе не походила на чувство, которое он испытывал к индианке. По Ситапаноки томилось скорее его тело, нежели душа. Он страстно вожделел ее и отдавал себе в этом отчет, но никак не мог решить для себя, что станется с его страстью, когда она будет удовлетворена.

Рука Ситапаноки коснулась его руки, а ее голос робко прошептал:

– Прости меня! Я… не знала…

Может быть, из-за того, что в этот момент он был поглощен мыслью о Жюдит, Жиль посмотрел на индианку ледяным взглядом. Он осторожно освободился от ее теплой руки, затем слегка поклонился и произнес учтиво, но холодно:

– Мне нечего прощать тебе. Гунилла права.

Ты свободна и можешь идти туда, куда тебе заблагорассудится, Ситапаноки. Мне жаль, если я обидел тебя. Ведь ты, возможно, знала, что в твою, пищу подмешано сонное зелье…

Ее золотые глаза вспыхнули; индианка взвилась от гнева.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я уже сказал. Корнплэнтер тоже великий вождь… и он очень привлекателен.

Не успел Жиль договорить, как его щеку обожгла пощечина. Он ответил улыбкой и пожал плечами.

– Как хочешь… – сказал он и повернулся, чтобы догнать Тима. – Этим ты ничего не докажешь…

После этого Жиль и индианка более не разговаривали, делая вид, что не замечают друг друга.

Она шла позади Гуниллы, следовавшей за Тимом, и ни разу не обернулась. Когда их застигла буря в лесистых холмах Пенсильвании, размолвка длилась уже больше двух суток… К тому же разговоры вообще были редкими, лишь иногда слышалось ворчание Тима, цедившего сквозь зубы:

– Тащимся, тащимся!.. Если бы только мы могли идти быстрее…

Снедаемый тем же нетерпением. Жиль предпочитал помалкивать, но мысль о том, что могло в любую минуту произойти в Уэст-Пойнте, не покидала его.

Дорога привела их в самую чащу леса. Ничто, казалось, не предвещало бури, но жара вдруг усилилась, сверкнула молния и раздались ужасающие раскаты грома. Обильными и мощными потоками хлынул дождь. Он вмиг пробился сквозь густые кроны деревьев и вымочил путников до мозга костей.

– Нужно найти укрытие! – завопил Тим, стараясь перекричать вой ветра. – Это ветер с востока, а когда буря идет от Гудзона, с гор, то редко длится меньше двух дней.

– Укрытие? – отозвался Жиль. – Но где же мы укроемся в этих пустынных местах?

  111