очень нудно 
16 
Жиль, находивший уже человека из Нанта не только отвратительным, но и смертельно скучным, вновь почувствовал интерес к разговору. В классах коллежа Сент-Ив никогда не обсуждали мирские новости, да и жители благородного города Ванн не очень-то интересовались тем, что происходит у каких-то там дикарей по ту сторону Атлантического океана, если это, конечно, не касалось дел, связанных с торговлей. Перипетии войны с Англией, происходившей на «соседнем» море, в глазах жителей города, помнящих, что в нем долгое время заседал парламент Бретани, волновали их гораздо больше. Несмотря на это, юные обитатели Латинской улицы, или улицы Сен-Гвенаэль, кое-что знали об этих событиях, рассказы о которых доходили до них, обрастая по дороге множеством фантастических подробностей. Обычно они немало узнавали о событиях за океаном, бродя вокруг особняка г-на де Лимюра, генерал-лейтенанта Адмиралтейства, или вокруг казарм Уэльского полка .
Вот уже несколько месяцев, а особенно с начала войны с Англией, люди с сочувствием говорили о восстании в Америке тринадцати английских колоний, с 1776 года превратившемся в настоящую войну. Волнения назревали там с 1765 года, когда Англия, ослабленная Семилетней войной и желающая найти средства для выплаты государственного долга в сто сорок миллионов фунтов стерлингов, решила взыскать большую часть этого долга со своих заморских колоний с помощью введения гербового сбора, обязательного при составлении всех официальных документов. Собравшиеся в городе Нью-Йорке делегаты колоний заявили об отказе платить налог, за введение которого они не голосовали. Это вызвало неудовольствие Англии. Мало-помалу возмущение переросло в бунт, американцы потребовали предоставления независимости и вступили в войну против метрополии.
Стало известно, что борьбой этих решительных людей, прозванных в Европе инсургентами, руководил талантливый военачальник, генерал Вашингтон, и что он уже давно обратился за помощью к королю Франции. Тремя годами ранее описываемых событий жители Ванна даже видели посланника инсургентов, который одним декабрьским вечером остановился в гостинице «Коронованный дельфин». Это был уже немолодой человек в очках, плотного сложения, полный добродушия и изящества. Волосы у него были длинные, на лысой макушке сидела забавная меховая шапка. Его сопровождали двое молодых людей – его внуки.
Он записался в гостинице под именем Бенджамина Франклина, следующего в Париж. Говорили также, что этот человек – великий ученый, известный всему миру, который умел останавливать молнию, из чего бретонцы заключили, что он немного колдун. Древний лес Броселианды был достаточно близок, чтобы воспоминание о волшебнике Мерлине оживало безо всякого труда.
Говорили еще, что некий молодой овернский офицер из королевской свиты, настолько же безрассудный, насколько знатный, зафрахтовал корабль, не испросив на то соизволения Людовика XVI, который еще не решился порвать с Великобританией, и отправился сражаться за свободу американцев. Вернувшись из Америки весь израненный, этот офицер все же нашел в себе силы умолять короля, чтобы тот поспешил на помощь инсургентам. Последнее время из казарм расходились слухи о том, что король в скором времени, возможно, ответит на чаяния Американского конгресса и пошлет ему наконец золота и людей, в которых тот так нуждается.
Все эти рассказы кружили головы молодым людям из коллежа Сент-Ив. Прежде всего опьяняли слова «свобода» и «независимость», такие новые и волнующие. И для Жиля, возвратившегося в Ванн с сердцем, полным горечи, эти слова были подобны глотку холодной воды в жаркий день. Он просто бредил приключениями того офицера, которого звали Лафайет, и, не считая Жюдит, в мире не было для него никого, с кем он более страстно желал бы сблизиться.
Так что с момента, когда нантец произнес магические слова «Америка» и «инсургенты». Жиль стал с жадным вниманием вслушиваться в его слова.
– Бог мой, эти молодые люди вечно торопятся! – вздохнул нантец, осушив свой стакан одним глотком. – Я как раз собирался перейти к этому. Но сначала скажи, как тебя зовут, ты, новичок?!
– Мое имя – Жиль Гоэло! – ответил юноша.
– Ну что ж, тогда знай, мой мальчик, что в Нанте есть люди, которые верят в освобождение американцев и готовы на все, чтобы им в этом помочь. Во главе у них – некий господин, богач из богачей, крупнейший нантский арматор, главный смотритель вод и лесов Франции, посессор королевского замка, личный друг знаменитого господина Франклина, живущего в его великолепном особняке в Париже… и к тому же он – мой хозяин, – добавил нантец с гордостью, ясно показывающей, что среди всех этих впечатляющих титулов именно титул «хозяин» был наиважнейшим. – Этот господин передал часть своего состояния инсургентам, а сейчас он снаряжает в Нантском порту самый большой из своих кораблей, порт назначения которого – Бостон.
16 
