очень нудно 
22 
Она отбросила свою накидку, подбежала к раскрашенному сундуку, подобному тем, что стоят в каютах капитанов кораблей, выхватила оттуда нечто розовое и воздушное, как облако, лихорадочно принялась развязывать вышитую косынку, закрывающую грудь. Жиль остановил ее:
– Слушай! Я ведь пришел не за тем, за чем ты думаешь!
Руки Манон бессильно повисли, как птицы, подстреленные влет. Она подняла на юношу взгляд, в котором читалось страдание.
– Да? Зачем же?
– Из-за моего друга… того, кто был со мной тогда вечером. Я искал его весь вчерашний день и всю ночь. Я хотел сказать ему, чтобы он не встречался с нантцем. Но не нашел…
В глазах девушки недоверие сменилось выражением разочарования. Она тряхнула головой, как будто хотела прогнать какую-то навязчивую мысль.
– Тогда забудь его! – крикнула она в ответ. – Сейчас же! Ни один человек в мире ничего уже не сможет сделать для него! И я теперь ни слова не скажу про эти дела…
– Но ведь… – попытался возразить ей Жиль.
Она подошла к нему так стремительно, что он не удержался от инстинктивного жеста защиты.
Но она только схватилась обеими руками за его поднятую руку.
– Замолчи! Не говори мне больше об этом! Я хочу жить, слышишь? Жить! Йан Маодан богат, он дает мне золото, а с золотом можно сбежать даже из тюрьмы. Я откладываю часть его золота на тот случай, если благодаря Богу я стану свободной и смогу забыть «Красный горностай». Я дала тебе хороший совет, потому что ты мне понравился и мне было неприятно воображать тебя под ударами бича какого-нибудь негра, но не проси от меня большего. Слишком поздно!
– Это же мой друг! – запротестовал Жиль с яростью, к которой примешивалось чувство наслаждения оттого, что ему, всеми презираемому бастарду, впервые довелось произнести такие слова. Он не смог удержаться от того, чтобы не повторить их еще раз, но уже более мягко:
– Это мой друг!..
– У тебя еще будут друзья! Ты из тех, кто легко завоевывает дружбу мужчин… и любовь женщин… Сколько у тебя уже было любовниц, а?
Он взглянул на нее с удивлением, смешанным с негодованием.
– Любовниц?.. Да ни одной! Я ученик коллежа Сент-Ив! – сказал он строго, как будто это было исчерпывающим объяснением.
Но если он думал произвести впечатление на Манон, то принужден был поубавить спеси, так как девушка из «Красного горностая» разразилась безудержным смехом, искренним и естественным, как и ее удивление. Она так смеялась, что согнулась пополам, держась за бока, на глазах ее выступили слезы, и ей пришлось усесться, просто упасть на сундук. Слушая хохот девушки, обрушивающийся на него веселыми волнами. Жиль начал густо краснеть.
– Я не вижу, что же здесь смешного! – пробурчал он, задетый. – Святые отцы учат нас, что женщина – это орудие дьявола, что она фальшива, коварна, опасна, что она…
– ..что она и есть та причина, по которой эти добрые люди иногда наведываются в укромные уголки порта или Арсенала, одетые как нотариусы и с укрытой под париком тонзурой, без сомнения, лишь для того, чтобы проверить, насколько опасны девушки, торгующие там своим телом.
Так это правда? Ни одной женщины? Ни разу в жизни?
– Никогда! – подтвердил Жиль. – Что же до того, о чем ты только что говорила, то я отказываюсь поверить в это. Но если ты и права, то причина этому, должно быть, что они приходили совершить святое дело. Святые отцы привыкли меряться силами с дьяволом и смотреть опасности в лицо. Нужно приходить туда, где прячется сатана!
– Ладно, посмотрим, будешь ли ты таким же храбрецом! Ты тоже создан для того, чтобы смотреть опасности в лицо!
С этими словами Манон сняла чепец, ловко выдернула шпильки, удерживавшие ее волосы, развязала косынку и спустила с плеч платье до полу. Миг – и она предстала перед ним нагая, лишь в чулках нежно-голубого цвета, которые поддерживались выше колен розовыми подвязками с кружевными бантами…
В теплом свете свечей и очага ее тело блистало, подобно бледному шелку. Менее хрупкое, чем тело Жюдит, оно светилось женственностью более уверенной и волнующей. Над немного мускулистыми ногами нежно расцветали пышные бедра.
Большие груди были слегка обвисшие, немного, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы предположить, что их часто ласкают. Манон взяла их обеими руками и нежно погладила, чтобы набухли соски, потом засмеялась.
– Ну, как тебе нравится орудие дьявола? Теперь твоя очередь…
Переступив через свои юбки, она подошла к притихшему, будто околдованному. Жилю, приподнялась на цыпочках, легко коснулась его губ поцелуем, затем другим, третьим… и прошептала:
22 
