65 
— Стой! Не бросай меня! — не своим голосом закричал Паша.
Подносы замерли. Наконец, поверив, что это он, Маменька вернулась, подхватила Колбасина и, спрятав его в облаках, понесла к Историческому Музею. В полете Паша ухватился за ручки тележек, так что они летели теперь паровозиком: вначале одна тележка, потом Паша, потом снова тележка.
Как не было сложно есть в полете, Паша все-таки не удержался и умял две порции черной икры и порцию семги по-русски, запустив сверху пустые тарелки в проезжавшую по дороге бронетехнику.
Вновь оказавшись в историческом музее, Колбасин обнаружил там следы борьбы: расколотые стеллажи, брошенные инструменты, куски бинта и отодранный рукав того цвета, какой была рубашка на Дон-Жуане. Его друзья исчезли, и Паша понял, что они попались.
— Какой же я лопух! По «Метрополям» шляюсь, а их схватили! Это все из-за меня! — воскликнул Паша, ударяя себя кулаком по ладони. Он запоздало сообразил, что это они с Маменькой включили сигнализацию, когда, улетая, разбили стекло.
Вспомнив, что в герметичном контейнере есть небольшое окошко, позволяющее разглядеть его содержимое, Паша заглянул в него. Он ожидал увидеть Аттилу, но увидел маленького тощего человечка с курчавой головой и унылым лицом. Человечек был в кафтане и высоких сапогах из телячьей кожи.
— Ты кто? — ошарашенно спросил Паша.
— Смилуйся надо мной, господин! Выпусти! И так жизнь моя уныла и безотрадна яко безлунная ночь! — взмолился человечек.
— Ты… Вы не Аттила? — спросил Паша.
— Упаси тебя Господь, батюшка. Никакой я не басурман, а ключник государев Илья Минкин. Царь-то наш батюшка Иван Васильич в стенке кремлевской меня замуровал. Выпимши я был, он и осерчал, — ответил человечек.
«Не тот призрак попался! Значит, Аттила по-прежнему у власти!» — простонал Паша, дергая себя за волосы. Только сейчас он понял, что натворил!
Он метнулся к окну. На часах была уже половина пятого. Время иссякало.
— Маменька, ищи их! Ищи профессора, ищи ребят, а то опоздаем! Готов поспорить, что их повезли к Аттиле! — крикнул он.
Неожиданно на боку чугунной пушки Паша увидел рисунок мелом, изображавший две скрещенных сабли со стрелкой и цифрой «2». Паша вздрогнул: почувствовав прилив надежды. Это был их секретный сигнал: «Убежали двое!», который «великолепная пятерка» разработала пару лет назад, когда увлеченно играла в казаков-разбойников.
«Уф! Значит, двое из четверых спаслись! Нужно их искать и, кажется, я знаю где!» — понял Колбасин, ощущая затеплившуюся надежду.
***
Ребята услышали, как сработала сигнализация, датчик которой, отскочив от стекла, раскачивался теперь на проволоке из стороны в сторону. Почти сразу в одну из дверей просунулась голова охранника и его правая рука, в которой был зажат пистолет.
— Кто здесь? Не двигаться! — крикнул он.
Сообразив, что он сейчас будет стрелять, Федор схватил с пола автомат. Увидев, что он вооружен, охранник захлопнул двери, отрезав им пути к отступлению, и стал визгливо кричать в рацию:
— Диспетчер, я пятый! Вторжение в музей. Это те подростки, что украли код запуска ракет. Я узнал их по приметам! Повторяю, вторжение в исторический музей. Это те подростки! Они вооружены! Высылайте группу «Альфа!»
— Смываемся! — крикнул Федор.
Ребята кинулись искать выход, но этот зал был тупиковым.
— Ну всё. Приехали, — уныло сказал Гений.
Не прошло и минуты, как внизу, взвизгнув тормозами, остановилось несколько машин. Из окна было видно, как из машин, пригибаясь, выбегают люди в бронежилетах и бегут к дверям.
— Эх, нас кажется накрыли! Была бы здесь Маменька! — с досадой простонал Егор.
Федор, бледный как мел, но решительный, залег у дверей с автоматом и суетливо готовил запасные рожки, выкладывая их сбоку.
— Я им покажу, как умирают русские! — бормотал он себе под нос.
— Ты что с ума сошел! С нами же девчонка! Хочешь, чтобы нас перестреляли? К тому же спецназовцы тоже русские, они только ничего не знают! — крикнул Егор.
Он выхватил у брата автомат и раньше, чем тот опомнился, выбросил его через стекло. Когда автомат упал на асфальт, прогремело несколько одиночных выстрелов: это альфовские снайперы били по окну. Хорошо, что Егор отскочил еще раньше.
— Прекратить огонь! Они нужны живыми! Выходите с поднятыми руками! — раздался с улицы усиленный мегафоном голос.
Дон-Жуан оглядел зал и увидел два оставшихся скафандра. Озарение пришло само собой словно ослепительная вспышка.
65 
