Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
91 
Известно, что, убедив кардинала в том, что она близка с королевой, и устроив в Версальском парке встречу с двойником Марии-Антуанетты, она завалила несчастного фальшивыми письмами королевы, написанными ловким Рето де Вилетом. Жанна кончила тем, что купила для королевы роскошное бриллиантовое колье, которое Людовик XV не ушел подарить госпоже дю Барри,
Результат вскоре дал себя знать: 15 августа 1785 года в Зеркальной галерее в Версале главный священник Франции, одетый для торжественной мессы в день Успения, был арестован капитаном гвардейцев и препровожден в Бастилию, как обычный мошенник. Кардинал больше никогда не увидел Саверни.
Из Бастилии король отправил его в ссылку, в аббатство Ла Шу-Дье, но Революция изгнала его еще дальше, за Рейн, в Эттенгейм, где он и умер. Его могила находится в церкви с розовыми стенами.
Революция пощадила замок, пребывавший, правда, в забвении. И только Империя вырвала его из забытья: Наполеон учредил в нем орден Почетного легиона, доставивший замку немало хлопот, затем вновь наступило затишье, пока Наполеон III не отреставрировал Савернь. Но его злоключения на этом не кончились. Франко-прусская война превратила его в казармы. Надо было ещё долго ждать, пока муниципалитет восстановил его и разместил там службы, достойные его славного прошлого.
САССЕНАЖ
Великая любовь принца Джема
Во время майских дней
Мне дальних птиц приятно пенье,
Когда ж покину этот край
Лишь прежней вспомню я любви прикосновенье.
В один из осенних дней 1482 года старый замок Сассенаж — от него теперь мало что сохранилось — стал свидетелем малопривычного для христианской страны спектакля. Блестящая кавалькада, окружавшая молодого человека двадцати трех лет, чья благородная осанка выдавала в нем особу царской крови, въехала в ворота замка. Поэт набросал для нас портрет необычного гостя в нескольких свободных стихах:
- Одетый в льняные ткани, Джем хорошо держался в седле,
- В улыбке светился ум, в удлиненных синих глазах светилась его звезда.
- Своим огнем оживляя смуглое лицо мавра.
- Тюрбан, усыпанный алмазами, увенчивал его голову,
- Украшенный игрой теней и белизны.
Он действительно был принцем, и имя его было Джем. Во французских землях, Бог знает почему, его звали Зизим. Он был вторым сыном султана Мехмета II, завоевателя, покорившего Византию и сделавшего из Константинополя столицу турецкой империи. Конечно, вы спросите, что во Франции христианнейшего Людовика XI делал он, сын неверного султана?
А он искал убежища, боясь гнева своего брата Баэзида II, ставшего султаном, которого считал всеобъемлющим и всепроникающим. Все началось со смертью завоевателя. Джем оспаривал право на трон и, подбиваемый группой заговорщиков, какие всегда появляются при смене правлений, направил свое оружие против брата. Попытка закончилась поражением. Тогда, поняв, что никакое укрытие в Турции не сможет спасти его от мести брата, Джем бежал на борту некой галеры на остров Родос, где просил убежища у Пьера. д'Обюссон, Великого магистра рыцарского ордена Святого Иоанна. Это убежище казалось ему надежным, ибо Баззид II не осмелился бы появиться на острове солдат-монахов.
Пьер д'Обюссон, один из величайших магистров ордена, положивший впоследствии начало ордену Мальтийских рыцарей, великодушно согласился приютить принца, напомнив Джему, что мать его была сербской, а значит, христианской, принцессой. Принцессой неописуемой красоты, — некогда попавшей в гарем, где ей дали имя Зуль-Кадр. И Джем со своей свитой получил возможность поселиться в одном из дворцов острова.
Несмотря на все это, он жил там в постоянном волнении. Остров-крепость хорошо охранялся, но не был сильно удален от турецкого берега, и не составляло труда подослать туда наемных убийц. Со своей стороны, Баэзид тоже был немного обеспокоен: если родосские рыцари решили помогать восставшим, то его владения, в которых все еще было неспокойно, оказывались под большой опасностью. Он попросил Пьера д'Обюссон о переговорах и предложил ему следующее: он, Баэзид, будет передавать ордену каждый год сказочную сумму в 400000 дукатов золотом на содержание Джема с одним условием — чтобы рыцари за ним хорошенько «присматривали», дабы он более не делал попыток занять трон оттоманской империи.
Сделка была удобна для всех… кроме Джема, который не доверял искренности брата. Даже появление первых 40 000 дукатов не успокоило его. Он резонно предполагал, что настанет день, когда Баэзид станет разумнее и пожалеет о столь крупной сумме. Рано или поздно найдется способ устранить неблагонадежного брата.
91 
