очень нудно 
25 
Эдам обнял ее за плечи и оглядел комнату.
— Правда, красиво? — спросила она, слегка прислонившись к нему. На какую-то долю секунды Эмбер вообразила, что Эдам — отец ее ребенка, и они восхищаются детской, которую вместе приготовили для своего младенца.
Она быстро отстранилась от него. Глупость, и больше ничего!
— Спасибо за все. Их ожидает большой сюрприз, когда они вернутся домой.
— Мне это доставило удовольствие. Давай уберем ящики, а потом пообедаем.
— О… у меня… э-э-э… другие планы, — пробормотала Эмбер, захваченная, врасплох.
— Какие? — спросил Эдам, испытующе глядя на нее. — Сегодня ты не навещаешь больного друга, этот визит запланирован на воскресенье.
Эмбер почувствовала, что краснеет. Она совсем не умеет лгать!
— С удовольствием угощу тебя обедом, если хочешь, — сказала она. Мудрее было бы спастись бегством от влечения, которое преследует ее, но она обязана Эдаму за помощь.
— Я подумал, что после обеда мы можем поехать в магазин и посмотреть детскую мебель. Если ты уже решила, что тебе нужно.
Сердце у нее замерло. Он хочет покупать с ней детскую мебель ?
— Я еще не решила. Но мы с мамой произвели замеры, и я знаю, что подойдет, а что — нет. Моя детская будет не такой просторной, — сказала Эмбер, снова окидывая взглядом комнату.
— Новорожденным не нужно много места, — возразил Эдам. — Ну, так что, обедаем?
— Конечно, спасибо. Но угощаю я.
Он взял инструменты.
— Нет, я. Если ты считаешь, что должна мне, то накорми меня несколько раз, прежде чем уедешь.
— Проще простого, — согласилась Эмбер.
Они заперли квартиру и направились к машине.
Когда они вернулись домой, Эмбер валилась с ног от усталости. И ее снова одолевало чувство вины. За то, что она жива, а Джимми умер. За то, что радовалась вместо того, чтобы заливаться слезами. За то, что выбирала мебель с Эдамом, а не с матерью или Вирджинией. За то, что они вместе купили первого плюшевого медвежонка и другие мелочи, за которые Эдам заплатил, не обращая внимания на ее протесты.
Это чувство становится привычным, думала Эмбер, поднимаясь вместе с Эдамом в лифте. Неужели оно будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь?
Лифт остановился на ее этаже, и они вышли.
— Где ты была? — спросила Вирджиния.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Эмбер попыталась улыбнуться, но вместо этого в ней вспыхнул гнев.
— Что вы здесь делаете? — спросила она. Вирджиния знает, что они встретятся на следующей неделе. Она не имеет права появляться без предупреждения.
Вирджиния пристально посмотрела на Эдама.
— Это из-за него ты не хочешь, чтобы я приходила. Что происходит? Джимми был бы в ужасе. Ты так быстро забыла его ради другого мужчины?
Эмбер была так поражена этими словами, что ничего не ответила. Неужели все думают, что ей безразлична смерть Джимми? Что ей не терпится снова ходить на свидания? Это неправда!
— По-моему, мы не знакомы, — нарушил Эдам тяжелое молчание. — Я Эдам Каррузерс, сосед с верхнего этажа. Помогаю Эмбер донести эти сумки.
Это прозвучало так, словно он случайно встретил ее внизу, подумала Эмбер. Но ведь ей нечего скрывать.
Вирджиния не смягчилась.
Эмбер обошла ее и открыла дверь. Слава богу, что она не дала Вирджинии ключ! Она не знает, где ключ Джимми, но у свекрови его нет.
Эдам вручил Вирджинии сумки и удалился. Эмбер пропустила нежданную гостью и, прежде чем заговорить, закрыла за собой дверь.
— Я страшно рассержена. Я просила вас не приходить без приглашения. Вы поставили меня в неловкое положение и просто сводите меня с ума. Вирджиния, я не хочу, чтобы вы преследовали меня! У меня своя жизнь.
— Ты жена Джимми, мать моего внука…
— Теперь я вдова Джимми. Вы всегда будете бабушкой моего ребенка, но он еще не родился. Я совершенно здорова, и нет никаких оснований для беспокойства.
— Ты — все, что у нас осталось, — прошептала Вирджиния.
У Эмбер сжалось сердце. Ее ребенок еще не появился на свет, но она связана с ним нерасторжимыми узами. Как вынести матери смерть любимого сына? Она сочувствует Вирджинии, но не допустит давления, которое сводит ее с ума.
— Я всегда буду уважать вас с Джеймсом, — медленно сказала Эмбер и, поддавшись порыву, обняла Вирджинию. И тут же раскаялась, потому что Вирджиния приникла к ней. — Но я не ваш ребенок. Им был Джимми. У меня есть мать и отчим. Вирджиния, я не могу стать вашей дочерью и занять место Джимми, — твердо сказала она.
25 
