очень нудно 
30 
Чувства Рено были для него так новы и странны, что он не отваживался дать им название. Когда он читал рукопись Тибо и воображал себе королеву Изабеллу Иерусалимскую, которую тот описал с такой любовью, он почувствовал к ней набожное обожание сродни тому, что вызывала в нем Дева Мария. Потом Рено узнал, что Изабелла Иерусалимская доводится ему бабушкой, и его идеал стал внушать ему не только почтительность, но и нежность. Сегодня же он оказался перед живым подобием Изабеллы – грациозным, безупречным, чарующим, влекущим телесной красотой и жизненными токами. Преклонив колени перед Маргаритой, Рено в первый раз ощутил в своем сердце кроме пламенного желания обожать еще и пламенное желание заключить эту красоту в свои объятия. В одно ослепительное мгновение он вдруг понял, как мог Тибо прожить жизнь, любя и всегда ожидая одну только женщину, потому что другой такой не было на свете! С каким бы счастьем и гордостью он носил бы нелестный для него титул дамуазо, если бы стал дамуазо Маргариты, а не Филиппы, которая ни слова не сказала в его защиту и не попыталась хоть как-то его защитить от когтей коронованной мегеры! Ничего удивительного, что эти две дамы стали подругами! Охваченный гневом Рено подумал, что недоброжелательство юной Санси имеет основание. А если хорошенько подумать, то она глубоко права, любя Маргариту и ненавидя кастильянку. И было бы хорошо подружиться с этой девочкой… Если бы ему вновь представилась возможность поговорить с ней… Но, быть может, завтра он окажется на улице…
К великому сожалению, Рено не удалось поделиться своими горестями с Жилем Перноном. Старый оруженосец с трудом переносил парижскую жизнь, и, когда ему становилось совсем невмоготу, он отправлялся в одну славную харчевню на острове Ситэ, где у него был насиженный уголок, и возвращался оттуда не раньше полуночи. Рено получил эти сведения от одного из конюхов на конюшне, куда он отвел иноходца госпожи и свою лошадь.
Итак, он остался наедине с собой и должен был ждать, когда его снова позовут и дадут какое-нибудь поручение. Однако, похоже, в этот вечер госпожа Филиппа решила не ходить в церковь. Зато незадолго до того, как должны были позвонить к ужину, появилась Флора д’Эркри. Она взглянула на озабоченное лицо дамуазо, и в ее глазах зажглись веселые огоньки:
– Ну что, милый друг? Вам выпала опасная честь привлечь к себе внимание самой королевы?
– Я прекрасно обошелся бы и без этого. И вообще я не понимаю, для чего я ей понадобился, ведь ничего, кроме оскорблений, я от нее не услышал.
– О-о, Ее Величество способна на многое, когда речь идет о том, чтобы кого-то обидеть. Испанская кровь, сами понимаете. Да еще в сочетании с не менее кипучей кровью Плантагенетов и герцогов Аквитанских! Не забудьте, что она родная внучка прославленной Алиеноры… А увидеть вас она захотела, потому что ваша госпожа превозносила ваши достоинства и… вашу внешность.
– Лучше бы госпожа ничего ей не говорила! Я сразу почувствовал, что эта королевская особа возненавидела меня, а по какой причине, не понимаю.
– Вот еще занятие – искать причины! – передернула плечами девушка. – Причины королев очень редко совпадают с причинами простых смертных. Забудьте об этом, и дело с концом! Или вы в самом деле всерьез оскорбились?
– Разумеется! Как любой порядочный человек, когда оскорбляют его родителей. А вы, я полагаю, пришли мне сообщить, что госпожа Филиппа отказывается от моих услуг, поскольку дорога в королевский дворец отныне мне заказана?
– Что за странные мысли приходят вам в голову! И откуда только они берутся? Вы, должно быть, забыли, что находитесь на службе у барона Рауля и он только «одолжил» вас своей супруге. Если она захочет отказаться от ваших услуг, то просто отошлет вас в Куси. Но об этом и речи нет. Вы по-прежнему будете сопровождать госпожу Филиппу, когда ее будут приглашать ко двору [12], до тех самых пор, пока мы все не вернемся в замок. А наш отъезд, я полагаю, произойдет довольно скоро.
– А я-то думал, что госпожа Филиппа намерена еще какое-то время прожить в Париже.
– После нашей вечерней прогулки ее намерения изменились. Я бы сказала, что они стали прямо противоположными. А Ее Величество королева Бланка сообщила нашей госпоже, что прежде чем освящать аббатство Мобюиссон, она собирается совершить паломничество к черной Деве Марии Рокамадурской.
30 
