Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
69 
Людовик сурово нахмурился и резким движением поднял голову вверх. Он понял, о ком говорил незнакомец.
– Ты говоришь о той, кто была королевой Англии, о матери моего кузена Генриха III, которая забыла свой священный ранг и божественные законы и пыталась нас отравить? Ты говоришь об Изабелле Ангулемской, ставшей теперь графиней де Лузиньян…
– Нет, не графиней де Лузиньян! Это всего лишь досадная ошибка! Чтобы навсегда позабыть о ней, она удалилась в монастырь, где покоятся короли из рода Плантагенетов! Аббатство вернуло ей ее королевское достоинство, и в скором времени она будет покоиться рядом с королями. Поедем со мной, говорю я тебе! Я поклялся на алтаре, что прежде чем она закроет глаза и перестанет лицезреть постылый свет этого мира, она увидит тебя у своих ног, плачущим и просящим у нее прощения. Поедем! Еще есть время! Собери своих рыцарей, и поедем к ней многолюдным поездом, чтобы почтить ее по-королевски!
Слова текли неудержимым потоком, и взгляд Людовика, суровый и гневный, наполнился состраданием.
– Безумец! – произнес он с жалостью. – Если бы ты не был безумцем, ты бы не просил невозможного. Так ты говоришь, что Изабелла умирает…
– Нет, пока нет, но она больна, и твой приезд, я уверен в этом, будет для нее лучшим лекарством.
– Она послала тебя ко мне?
– Я прочитал это желание в ее глазах, потому что я ее последняя надежда.
– Нет, ее последняя надежда – всемогущество Господа! Он один может погасить ненависть, пылающую в ее сердце, запертом на замок. Только его мы можем просить вернуть покой ее душе. Я буду молиться за нее.
– Ей не нужны твои молитвы! В последний раз тебя спрашиваю, ты поедешь со мной?
– Нет.
Рено, который не отрывая глаз смотрел на незнакомца как завороженный, заметил блеснувший в его руке кинжал. Он метнулся навстречу ему с такой силой, что сбил с ног короля. И смертоносный клинок погрузился в грудь Рено. Издав слабый вскрик, он рухнул на землю, и дневной свет стал тьмой в его глазах…
Глава 7
Королевский «целитель»
Боль! Она дала понять Рено, что он еще жив. Но он поверил в это не сразу. Как искренне верующий христианин, он не сомневался, что после земной жизни наступает загробная, и верил, что если покинешь сей мир в состоянии благодати, то попадешь в чистилище – он не обладал самоуверенностью, которая обещала бы ему непременно рай! – иными словами, в некий неведомый мир, достаточно приятный, полный отдохновения и прохлады. Но он горел в жару, чувствуя, что вот-вот начнет бредить, и каждый вздох давался ему острой болью. Так, значит, чистилище? Такая мысль приходила ему в голову, только когда он чувствовал себя в полном сознании, но чаще горячка увлекала его в пламенеющие пропасти, где его преследовали самые странные видения. Иногда он кричал, зовя на помощь тех добрых ангелов, которых подарила ему прошлая жизнь. Чаще других он звал свою приемную мать, добрую Алес с поблекшим лицом, с ласковым взглядом голубых глаз, которая, как никто другой, умела утешать детские горести, лечить царапины, а главное, успокаивать, да, успокаивать… Иногда ему чудилось, что он снова вернулся в Куртиль, в яблоневый сад, гудящий пчелами, и вот он гонится за пчелой – хотя ему строго-настрого было запрещено это делать! Вдруг пчела с налету больно впивается в его тело, и он попадает в ад, точь-в-точь похожий на пыточную в Шатле, где зияла красная огненная пасть, ощерившаяся раскаленными зубами.
Иногда перед ним появлялся ангел, и как только возникало его светящееся белое одеяние, пытки прекращались. Даже жжение от укусов на какой-то миг затихало. От ангела как будто веяло прохладой, но он никогда не улыбался. Он смотрел строго, обеспокоенно, наклонял голову и потом исчезал. И вскоре возвращалась боль. Ангел, оставляя его наедине с этой болью, наверное, думал, что его душа еще не искупила свои грехи и нуждается в новой порции страданий. Рено мучился несказанно, потому что, кроме боли, его не покидало чувство одиночества, он был один в темноте и внутри его тлел огонь, который раздували мехи, шумевшие у него в ушах.
Однажды вечером – похоже, что это был вечер, так как неподалеку горела свеча, – Рено показалось, что его вытащили из огненного колодца и поместили в более милосердную температуру. Вокруг него больше не было горячего пара, и склоненный к нему ангел превратился в женщину в светло-сером платье, с белой накидкой на голове. Но он знал, что это ангел, потому что узнал его лицо с суровыми чертами. На этот раз ангел улыбнулся, и все разом изменилось – раненый убедился, что он жив и его оставили все демоны и болезненные видения горячки.
69 
