очень нудно 
54 
Внезапно она отшатнулась и закрыла глаза. Веселое пламя вновь оживило кошмары! Ужасный огонь… всепожирающий и жестокий! Завтра у черного столба забьется в муках Сара, объятая пламенем, и душа ее отлетит в вечность. А она, Катрин, была здесь, в этой комнате, бессильная и жалкая. Что может сделать пленница, как не смириться перед лицом неумолимой судьбы? Внезапно она открыла глаза, охваченная величайшим изумлением. Внутри ее что-то шевельнулось, и она быстро приложила руки к животу, Ребенок! Сын Арно впервые заявил о своем существовании! Ее захлестнула волна нежности и счастья, и вдруг она почувствовала, что мужество возвращается к ней. Неужели она допустит, чтобы малыш появился на свет в этом проклятом замке? Чтобы жизнь ему дала несчастная пленница? Чтобы с первых своих дней он не был свободным человеком? На том берегу реки бродил в тумане Готье-нормандец, вглядываясь в черную громаду Шантосе. Она должна сделать еще одну попытку — пойти к Жилю, упасть к его ногам, молить, забыв о гордости, и любой ценой вырвать обещание пощадить Сару. В неудержимом порыве она бросилась к двери. Сначала надо привлечь внимание часового, добиться, чтобы он выпустил ее или хотя бы позвал Жиля де Рэ…
На худой конец, Силле. Она схватилась за ручку двери, чтобы потрясти ее, и, к великому ее удивлению, та отворилась сама собой без всякого скрипа. В коридоре было темно, и ничто не нарушало его тишины. Должно быть, в замке все спали.
Катрин не имела понятия о времени. Песочные часы она давно не переворачивала, забыв о них, а настенные были только в большой зале. В часовне, возможно, били часы, но она была так поглощена своим горем, что ничего не слышала. Тем не менее, она решилась идти к Жилю, несмотря ни на что. Вознеся горячую благодарность Небу за то, что Силле забыл запереть двери ее темницы, она вернулась в комнату, запахнулась в широкий плащ и взяла в руку подсвечник. Когда она вышла в коридор, на стене отразилась ее длинная тень. В тишине гулко отдавались шаги, но она и не думала прятаться, ибо ничто уже не могло поколебать ее решимости. Спокойно и твердо она направилась к лестнице. Нужно было пройти почти через весь замок, чтобы добраться до апартаментов Жиля, но у нее возникло предчувствие, что никто ей не помешает. Была глубокая ночь. В этом крыле было пустынно и тихо. Дойдя до галереи, она увидела лестницу, ведущую на главный двор. Света нигде не было, только рядом с решеткой, преграждавшей выход, был воткнут факел, уже чадивший и горевший слабым огнем, напоминающим блуждающего в ночи светляка.
Она прошла через галерею, пересекла большой зал и повернула на лестницу, ведущую в покои Жиля, не встретив ни единой живой души. Правда, иногда из-за дверей вдруг слышался звучный храп, сразу лишавший ночь ее колдовского очарования. Однако по мере того как она поднималась, становились слышны какие-то странные звуки, заглушаемые толстыми стенами: то были голоса людей, но нельзя было разобрать, что вырывается из их груди — смех… или, может быть, стоны?
В башенке горело несколько факелов, снаружи их не было видно. Катрин, поставив подсвечник на ступеньку, продолжала подниматься. Однако, когда она уже собиралась войти в коридор, где находилась дверь в покои Жиля, перед ее глазами вдруг возникла черная сгорбленная фигура. Она отпрянула со сдавленным криком, но спрятаться было негде. Перед ней стоял старый Жан де Краон.
Глядя, как он моргает от слабого света, идущего с лестницы, она подумала, что сейчас он больше, чем когда-либо, напоминает сову, упавшую с дерева. На лице его был написан ужас, и это вселяло тревогу. Казалось, он нисколько не удивился, увидев ее в таком месте в подобный час, словно это было для него самым привычным делом. Опершись о стену, он тяжело дышал. Она увидела, как он дрожащей рукой рванул ворот, словно ему не хватало воздуха, а потом закрыл глаза.
— Сеньор, — прошептала она, — вам плохо?
Морщинистые веки дрогнули, и Катрин с изумлением заметила, что по впалой щеке катится крупная слеза. В жестком взгляде Жана де Красна отражалось такое неподдельное отчаяние, такая детская растерянность, что у нее сжалось сердце. Она тихонько тронула его за плечо.
— Могу я что-нибудь сделать для вас?
Голос Катрин наконец вывел старого сира из полубессознательного состояния: он взглянул на нее, и в его глазах мелькнул какой-то проблеск жизни.
— Пойдемте! — еле слышно сказал он. — Здесь нельзя оставаться!
— Но я должна! Мне надо увидеть вашего внука и…
54 
