44 
— Ты можешь толкнуть мою руку сильнее, Адам, я это знаю. — Они почти закончили занятия, когда Лила вдруг бросила это резкое замечание. Обычно во время самых болезненных упражнений они шутили, обменивались оскорблениями или сексуальными намеками. Тишина действовала ей на нервы. Она чувствовала, что им просто необходимо вернуть тот дух товарищества, что царил на занятиях до Великого Поцелуя, приезда Лукреции и до того, как Лила поняла, что в ее отношении к Адаму кроется нечто большее, чем просто профессиональная заинтересованность. — Говорю тебе, толкай сильнее.
— Я толкаю, черт побери. — Адам стиснул зубы, лицо ему заливал пот.
— Сильнее.
— Не могу.
— Нет, можешь, давай. — Он попытался еще раз. — Теперь уже лучше. Хорошо. Еще немного сильнее. И выше.
— Я привык заниматься кое-чем куда более занимательным, когда слышу эти слова — сильнее, выше.
Их взгляды встретились. И под взглядом Адама Лила вдруг задохнулась, и сам Кавано сбился с ритма. Она опустила руку и положила его ногу на стол.
— Понятно, сейчас тебе не слишком весело. Мне жаль, что я не могу предложить более приятного времяпрепровождения.
Он еще мгновение смотрел на Лилу, потом примирительно пожал плечами:
— Ты же не виновата в том, что я свалился в пропасть.
Стоило Кавано только заговорить о несчастном случае, как на его лице появилось мрачное, виноватое выражение. Лиле всегда хотелось пожалеть его, так как она знала, что Адам оплакивает своих друзей.
— Ты хорошо потрудился сегодня и заслуживаешь награды.
— Массаж? — с надеждой в голосе спросил Адам. — Отлично.
— Снимай плавки и поворачивайся. Адам уже натренировался и быстро выполнил ее приказ. Накрывая его полотенцем, Лила сделала ему комплимент. Чувствуя гордость за самого себя, он положил голову на руки и посмотрел вслед Лиле, которая пошла в ванную комнату.
— А знаешь, ты шокировала Лукрецию.
— Каким образом? — Лила принесла влажное полотенце и стала протирать ему руки, ноги, спину. Вытерев его насухо полотенцем, она налила на руки ароматный лосьон и начала массировать Адаму икры. Он застонал от удовольствия. Глаза у него закрылись. — Теперь сконцентрируйся и постарайся расслабить мышцы, — голосом гипнотизера говорила Лила. — Представь, как расслабляются мускулы. Так что сказала обо мне Лукреция? — Она ввернула вопрос в разговор как бы случайно, надеясь, что Адам не почувствует ее живейшего интереса.
— Она ожидала встретить совсем другого методиста по лечебной физкультуре — этакую мужеподобную даму с сильно развитой мускулатурой, толстыми пальцами, короткой стрижкой, в белоснежной накрахмаленной форме. Она никак не ожидала увидеть длинноногое создание в коротеньких шортах с ярко-красными ногтями на ногах.
— Если мне будет позволено высказаться, то замечу, что мне лично последнее описание нравится больше. — Теперь она массировала поясницу и ягодицы Адама. Его вздохи стали глубже, чаще, сексуальнее.
— Лила, ты веришь в переселение душ?
— Я не знаю. А что?
— Я вдруг подумал, что знаю, кем ты была в прошлой жизни.
— Неужели? И кем же я была, по-твоему?
— Я сомневаюсь, что ты будешь рада это услышать.
Лила наклонилась и начала массировать плечо. Адам открыл глаза.
— Неужели в предыдущей жизни я занималась самой древней на земле профессией?
Он оглядел ее белокурые вьющиеся волосы, волной упавшие на плечи.
— Именно об этом я и подумал.
— Тогда я рада, что это так.
— Ты бесстыжая девчонка, — пробормотал Кавано со смехом и снова закрыл глаза.
Лиле понравились его длинные ресницы, лежавшие на щеке. Честно говоря, ей нравилась каждая черточка его лица. Она втайне любовалась им, размазывая лосьон по спине Адама. Лила равномерно массировала каждую мышцу, сжимая и разжимая пальцы. Прикосновение к его коже обжигало ее. Жизнестойкость Адама ощущалась в каждом мускуле.
Лила так увлеклась массажем и настолько была поглощена своими мыслями, что не услышала, как вошла Лукреция. Только звук хлопнувшей двери вывел ее из задумчивости. Лила торопливо набросила простыню на Адама.
— Вам надо было прийти попозже, — недовольно заметила она. — Мы еще не закончили. Я помогаю ему расслабиться.
44 
