Глава 42.

Тайберни - еще не тюрьма.

Похож.

Четыре башни. Четыре стены. Ласточкины хвосты зубцов, которые что-то да символизируют, Брокк читал, но сейчас прочитанное подзабылось. Он смотрел на эти зубцы, почти черные на фоне белого неба. От белизны ломило в висках.

И от пустоты.

Безделья.

Томительного ожидания.

Тайберни - еще не тюрьма, и его покои меньше всего похожи на камеру. Спальня в темно-синих тонах с огромной кроватью. Перины проветрили, но запах плесени и влажного камня остался. Он вжился в них, и в льняные скользкие простыни, и в поблекшие обои.

Это несоответствие раздражало. И Брокк пытался унять раздражение, мерил комнату шагами, сжимал и разжимал пальцы на руках…

…на руке.

Он вспоминал. Останавливался и, еще не веря, что память не подводит, трогал обрубок.

…боль возвращалась. А с нею и память, правда последняя - рывками.

…старая баржа. Искры. Черный дым, который стлался под ногами. Арка первого узла, от нее протянулись направляющие нити ко второму… и собственная беспомощность. Кристалл на ладони.

Он тянул жизнь из Брокка, день за днем.

Час за часом.

И преломленная в темных гранях его, эта жизнь была до нелепого короткой. Слишком короткой, чтобы взломать кристалл.

…рука ныла, и боль отдавала в локоть, и выше, в лопатку. Доктор уверял, что это - следствие пережженных нервов, и пройдет, только вряд ли вновь получится подсадить протез. Разве что сделать крепление выше, но это слишком рискованно.

…доктор ничего не понимал. Раз болит, значит, живы нервы, и просто раскалились, как раскалилась сама эта треклятая рука, в которой вдруг вспыхнул, раскрываясь, Черный принц.

Кэри…

- Кэ-ри, - Брокк повторяет ее имя снова и снова, пробуя на вкус, меняя оттенки. Становится легче, теплее словно бы…

Тайберни, конечно, не тюрьма, но топят здесь слабо.

…а память не отпускает. Стоит остановиться, всего на секунду - старые часы на каминной полке издевательски точны - и он возвращается на баржу.

К оплавленной руке.

К ее пальцам на своих губах… к ее глазам, за которые получилось зацепиться.

…держаться. Долго? Ему не сказали сколько.

Быть может, позже.

Брокк остановился у кресла, старого и низкого, с широкими подлокотниками, с которых скалились уродливые головы грифов. И когтистые лапы кресла увязли в пушистом ковре.

Да, Тайберни - не тюрьма.

Преддверие.

Он не услышал их появления, кажется, тогда он вообще только и способен был, что стоять.

Выстоять.

Не сам, опираясь на Кэри, а она - на него. Снег кипел, и плавился металл, но мост держал зеркальные крылья. Долго. Вечность, а то и больше. Или меньше.

Она закончилась, когда кто-то произнес.

- Мастер, прошу вас пройти с нами.

- Что?

- С нами. Пройти.

Мундиры он видел. Лица - нет. Но помогли подняться и кто-то, быть может знакомый, а может и нет, набросил плащ на плечи Кэри.

- Экипаж ждет.

Она же вцепилась в руку, встала с трудом. Плащ оказался слишком длинным и тянулся за ней, словно шлейф.

Экипаж ждал.

Массивная карета с решетками на окнах, с обитыми железом дверцами и железными же широкими колесами.

- Извините, леди, но вам нельзя.

Она поджимает губы. И хмурится. И кажется, вот-вот разревется…

- Кэри, - сажа на щеке, и на шее тоже, и на руке, отчаянно сжимающей полы чужого плаща. - Пожалуйста, отправляйся домой.

Не слушает, мотает головой.

- Так надо. Пожалуйста…

Смотрят.

Откуда взялись? Следили… нет, неверное выражение - присматривали. Чтобы глупостей не наделал, а он все равно наделал, только не жалеет.

Она ведь жива. И город цел… и это ли не победа?

- Я тоже вернусь, но позже. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться…

  243