Последние отзывы

  82  

И кольца обвивали Янгара.

Одно за другим.

Еще немного и сдавят, ломая кости.

И мертвые глаза Великого Полоза, подернутые пленкой третьего века, заглядывали в душу, пытаясь уловить хотя бы тень страха. Но не боялся Янгар.

И кольца разжимались.

— Подскажи, как мне быть? — спросил Янгар однажды. — Я должен отомстить, но я связан клятвой, которую сам же принес. И вряд ли у меня выйдет освободиться от нее.

Полоз отвернулся.

— Нарушить свое слово? От такого, как я, не ждут верности.

Кольца сжались, выдавливая дыхание. И ребра захрустели.

— Невозможно. Как и невозможно простить. Я не смогу жить, зная, что и они живы…

Разжались. И Великий Полоз, коснувшись груди Янгара, легонько толкнул. Упасть же не позволил, поддержал. Пасть его была розовой, гладкой. И парой сабель в ней — белые зубы. Они выдвигались медленно, и Янгар зачарованно смотрел, как набухают на остриях этих сабель капли яда.

Полоз по-прежнему смотрел в душу.

А страха не было.

Янгхаар не боялся снов.

Укус был стремителен. И боль пронзила все тело Янгара. Он пытался сдержать крик, но не сумел. И в бреду, в жару, скатился с постели.

В крови бурлило пламя. Темное подземное.

Дареное.

И на груди алело пятно.

Янгар прикоснулся к нему и скривился от боли. Краснота расползалась, но жар, странное дело, стихал. Пальцы дергало. Мучила жажда. И Янгар не без труда поднял кувшин с водой. Вкуса не ощутил, выпил все, до капли, но жажда осталась.

Что произошло?

Великий Полоз признал своего потомка?

К утру краснота прошла. И боль тоже, на плече же осталось круглое черное пятно, похожее на свернувшуюся кольцом змею.

— Я сделаю то, что должен, — Янгар накрыл метку ладонью.

Полоз не отозвался.

— Не ходи, — Кейсо не знал покоя с того момента, как Янгар вернулся в Олений город. Каам чуял беду, отвести которую не выйдет. И все же пытался остановить.

Судьба смеялась.

Давным-давно выпрядены нити. И человеку, пусть бы такому, который поднимался на вершину затерянной горы и, преклонив колени, смотрел в озеро, искал в слезах тумана истину.

Но все ж остался он человеком.

А судьба — судьбой.

И тем же вечером она явилась за Янгаром.

Несли рабы яркий паланкин, и северные ветра, любуясь, трогали шелковые покровы, гладили меха, румянили щеки гостьи. Ночь набросила на волосы ее серебряную сеть, и звездами горели в ней алмазы.

— Если у тебя есть хоть капля благоразумия, — произнес Кейсо, глядя, как рассыпается по двору охрана кейне, и опускаются рабы на колени. — Ты не станешь разговаривать с ней.

Белые меха скользили, заметая след кейне Пиркко. И каам добавил:

— Или хотя бы слушать не станешь.

И Янгхаар кивнул: эта женщина была хороша, но…

…в лесу, в Белой башне, которая сменила имя, его ждала маленькая медведица.

Янгхаар Каапо вышел навстречу гостье, и та одарила его улыбкой.

— Я пришла говорить с тобой, — сказала кейне Пиркко и подала руку. — Пустишь ли меня в свой дом?

— Это не мой дом.

Янгар смотрел в лицо дочери Ину, которая должна была стать его женой.

Красива ли Пиркко?

Безусловно.

Невысокая, гладкая, с шеей длинной и белой, прикрытой чешуей золотых ожерелий.

Округло лицо. И нежен румянец на щеках.

Губы подрисованы алой краской. И черным углем подведены узкие глаза.

— Пустишь ли меня не в твой дом? — Пиркко повторила вопрос.

— Буду счастлив, — солгал Янгар.

И паланкин все же поставили на землю. Раскатали перед кейне мягкие ковры. И раскрылся зонт из шкур над ее головой, чтобы снег не оскорбил ее прикосновением.

Медленно она шла, скользила, будто в танце, и синие глаза, глубокие как омут, разглядывали Янгара.

Зачем она здесь?

— Мой дорогой муж очень огорчен тем, что ты отказался служить ему, — сказала Пиркко, сбрасывая серебро шубы. И рабы поспешили подхватить меха. — Он не знает покоя… думает, чем оскорбил тебя…

Легкая улыбка скользнула по губам.

И задрожали перья белой цапли, украшавшие высокую ее прическу.

Приняла Пиркко приглашение, прошла к столу и, сев, взяла золотую чашу с горячим чаем. На ладонь поставила и несколько секунд любовалась узором. Чеканные ласточки парили над рисованным морем.

— Мне нравятся красивые вещи, — Пиркко смотрела поверх чаши, и во взгляде ее Янгару виделось ожидание. Это женщина чего-то хотела, но чего?

  82