очень нудно 
52 
— А откуда вы знаете?
Я про лечебницу говорила лишь Кайя.
— Племянничек отписался. Четыре листа инструкций. Зануда. Как ты с ним уживаешься-то? И тебе тоже написал… в столе найдешь.
— И вы промолчали?
— Конечно. — Дядюшка оперся на мою руку. — Ты бы читать села. Потом страдать. Потом — искать Урфина…
То есть его еще и искать придется?
— …вот вернемся и прочтешь.
В чем-то дядюшка был прав.
— А теперь, дражайшая дщерь, рассказывай, чего от тебя старый упырь хотел… Пряничек будешь?
Буду. Мне достался петушок на палочке. Сержанту — заяц с сусальными ушами, которого он разглядывал долго, недоумевая, как вышло так, что он, человек серьезный, стоит посреди улицы с пряником в одной руке и недоеденным пирогом в другой.
Решил закусывать пирог пряником.
Тоже выход.
И я стала рассказывать, стараясь не давать выхода обиде и возмущению. Магнус слушал и вел. Мы свернули на узкую улочку, вдоль которой вытянулись желтые дома, расписанные треугольниками, квадратами и кругами. Витал сильный запах приправ и почему-то шоколада. Впрочем, вскоре загадка прояснилась: прямо на улице стояли котлы. Сверкали бронзой начищенные бока, горели алым угли, и толстые женщины в белых передниках, ревниво поглядывая друг на друга, мешали шоколад.
Черный… и черный с корицей… с орехами… с изюмом… курагой… молотым печеньем… молоком…
— Шоколадницы. — Магнус останавливался едва ли не у каждого котла, позволяя себе снимать пробу, кряхтел, хвалил, тряс кошельком и ворчал, не в силах определиться с выбором.
— Хватит! — взмолился Сержант, получая калебас с горячим шоколадом.
— Пей, дорогой, а то замерзнешь. И ты, ласточка моя…
Ну, меня уговаривать не надо. Я люблю шоколад, тягучий, горьковатый, с привкусом костра и меда.
— …а Макферсон, конечно, дрянной человечишко, но дело говорит. За ним многие стоят.
— Но он вор.
— Все воруют. Главное, чтобы не зарывались. А эти привыкли к спокойной жизни. Расслабились. Макферсон первым понял, что меняться пора. Снимешь его, появится другой, но тоже жадный. А не приведи Ушедший, еще и дурак… хуже нет, чем жадный дурак.
— То есть стоит заключить союз?
— Стоит рассказать Кайя. Вместе и решите, как быть.
Пожалуй, это был самый разумный совет.
— Ну вот и пришли. Как тебе?
Мы стояли перед огромным зданием о двух крылах, колоннах, поддерживающих портик, и пафосной лестнице, которую стерегли мраморные быки.
— Это?
Я моргнула. Нет, я надеялась, что получится приобрести или арендовать дом, желательно достаточно большой, чтобы вместить нескольких врачей… для начала пятерых или шестерых, которые бы просто принимали людей и выписывали бы рецепты.
Но это…
— Три этажа. И чердак можно обустроить, если нужда возникнет. Задний двор широк, чтобы поставить каретный сарай и конюшни. Докторам придется выезжать, и лучше, если не придется искать транспорт. Левое крыло легко перестроить под тех, кому требуется постоянный уход. В правом разместим докторов и подмастерьев. Возможно, и вправду откроем классы.
Все верно. И правильно. И лучше, чем я могла бы предположить.
— А не слишком ли это… роскошно.
— Ласточка моя, — Магнус на мгновение расстался с купеческой личиной, — твоя лечебница не имеет права не быть роскошной. Ты — леди Дохерти. Все, что ты делаешь, ты делаешь от имени семьи. И это не может быть сделано в половину возможностей.
То есть без пафоса не выйдет?
— Этим, — он указал на здание, — ты заявишь, кто ты есть.
И почему мне кажется, что эта заявка многим придется не по вкусу? Хотя бы тем людям, которым здание принадлежит. Но Магнус с легкостью отмахнулся от аргумента, в его представлении аргументом не являвшимся.
— Все, что построено на земле Дохерти, принадлежит семье Дохерти и может быть использовано по ее усмотрению. С выплатой, конечно, компенсации. И поверь, они уйдут. Изольда, мне кажется, что ты несколько недооцениваешь собственные возможности. Боишься требовать. А пока ты не потребуешь, тебе никто и ничего не даст. Напротив, будут уверять, что ты права не имеешь.
То есть мне сейчас предстоит подняться по лестнице, раскланяться с быками и владельцем здания, а потом вежливо попросить съехать?
— Я говорю не о банке, с ним я сам разберусь. Я говорю обо всем остальном. Не повторяй ошибок Кайя. Не позволяй забыть, кто правит в этом городе…
52 
