50 
— Сколько всего ты можешь? Помимо игр с огнем и этим контролем чужого сознания.
— Языки. Я могу понять любой нужный мне язык, когда путешествую. Это называется ксеноглоссией. Гм... Еще ты знаешь, что у меня есть небольшой дар эмпата. Кое-что является просто забавой — я могу излучать люминесцентное свечение. Это обычно называют светом ведьмы.
— Спорю, это очень удобно, когда пропадает электричество.
— Такое случалось, — сознаваясь, улыбнулся он. — Это было особенно весело, когда я был ребенком, и мама заставляла меня выключать свет и ложиться спать.
Такая семейная жизнь была настолько чужда ей, будто он вырос на Марсе, и это вызвало у нее чувство неловкости. Чтобы уйти от этой темы, она спросила:
— Что-нибудь еще?
— В небольшой степени.
Она замолчала, обдумывая полученную информацию. Она много не знала раньше. Из рассказа Данте о себе и своей семье следовало, что их таланты развились с возрастом, а навыки росли, как любое другое умение, благодаря постоянному использованию. Если она начнет изучать свои способности, ото обнаружит ли у себя еще какие-нибудь таланты? Она не была уверена, что хочет этого. На самом деле, она была почти уверена, что ничего нового не обнаружит. С нее хватало и того, что было.
Теперь, когда она находилась вдали от его дома, она почувствовала себя незащищенной и уязвимой. Хотя его деспотичный способ удерживать ее там раздражал, возможно, это была неплохая идея. Там она была изолирована от мира, способна более спокойно обдумать, что значит быть одной из одаренных — пусть даже скромной «безродной», а не Рейнтри или Ансара, что она уподобила тому, чтобы быть «Фольксвагеном» по сравнению с… ну, в общем, с «ягуаром» — потому что у нее не было собственной защиты. С каждой минутой они все ближе подъезжали к Рено, и с каждой минутой она становилась все более и более беспокойной. К тому времени, когда он выехал на автомагистраль, соединяющую штаты, и они присоединились к интенсивному движению, у нее почти началась паника.
Старые привычки и модели поведения очень трудно ломать. Целую жизнь осторожности и секретов не просто было враз изменить. То, что было достаточно легко обдумывать в изоляции, оказалось полностью иным в реальном мире. Мать Лорны была не единственным в ее жизни человеком, так негативно реагировавшим на ее способность. Данте мог называть это даром, но в ее жизни это было скорее проклятием.
Она внезапно почувствовала головокружение и тошноту лишь от одной только мысли погрузиться в этот новый мир еще глубже. Ничего не изменится. Если она позволит кому-либо узнать о себе, то откроет себя для насмешек — это в лучшем случае, или для преследования — в худшем.
— Что случилось? — резко спросил Данте, посмотрев на нее. — Ты почти задыхаешься.
— Я не хочу это делать, — сказала она, сквозь стучащие от внезапного холода зубы. — Не хочу быть частью этого. Я не хочу учиться лучше использовать свои способности.
Он пробормотал проклятие, кинул быстрый взгляд через плечо, чтобы перестроиться, и втиснул «ягуар» между бордюром и грузовиком с замороженной пиццей. Затем съехал с автомагистрали.
— Глубоко вздохни и задержи дыхание, — сказал он, заворачивая на стоянку Макдональдса. — Черт, я должен был догадаться. Именно поэтому ты нуждаешься в обучении. Я говорил тебе, что ты сенсор. Ты вбираешь все разнообразие энергии вокруг себя, наверняка, со всего движения, и это перегружает тебя. Как, черт возьми, ты все это время функционировала? Как ты умудряешься выживать в казино, да где угодно?
Послушавшись его первого совета, Лорна насколько могла глубоко втягивала воздух и удерживала его. Она была перегружена? — смутно удивилась она. Лорна предположила, что так и есть. Но она замерзла, так же сильно, как в офисе Данте перед пожаром.
Он успокаивающе положил свою руку на ее, немного нахмурившись, когда почувствовал, насколько ледяной была ее кожа.
— Сосредоточься, — сказал он. — Думай о своей восприимчивости, как о ярком, граненом кристалле, который вбирает в себя солнечный свет и отбрасывает вокруг тебя радугу. Представь это. Или, если ты не любишь кристаллы, вообрази это чем-то еще ломким и хрупким. Ты делаешь это? Ты видишь это в своем воображении?
Она изо всех сил пыталась сконцентрироваться.
— Какой формы должен быть кристалл? Шестиугольный? Сколько у него граней?
— Какая разница, это не имеет значения. Он круглый. Кристалл круглый и граненый. Представила?
50 
