16 
— Сразу же.
— Неужели? — Он ухмыльнулся. — Может, повторим эксперимент, чтобы вы доказали свои смелые слова?
— Нет, — процедила Мэгги. — Меня тошнит от всего этого инцидента.
Джей подлил себе кофе и уставился на нее, погрузившись в размышления.
— Интересная реакция. Что же именно вас отталкивает: вообще секс, в принципе, или перспектива переспать со мной?
— Никакой такой перспективы не существует, — отрезала Мэгги. — И даже намека на это нет.
— Вы абсолютно правы, — спокойно ответил он. — Пока я вас не попрошу. А приглашать вас в постель в ближайшем будущем я не собираюсь.
— И вы полагаете, что я расстроюсь? — задохнулась Мэгги. — Вы самонадеянны до безобразия. И если вы осмелитесь коснуться меня еще хоть раз…
Она в неуверенности замолчала.
— То что? — настаивал он. — Что же вы сделаете?
Мэгги вскинула голову.
— Заставлю вас пожалеть об этом, вот что.
— Заранее каюсь, — усмехнулся он. — Только вам не о чем беспокоиться, мисс Карлайл. Верите мне win нет, но я еще ни разу не принудил женщину. В этом просто не было необходимости. И уж, конечно, не вы заставите меня нарушить это блестящее правило.
— Какая жалость, что та бедная девочка — Дебби Бэрроуз — вас не слышит. — Голос Мэгги был полон сарказма.
— О, не беспокойтесь, услышит, когда делом займется суд. — Джей помолчал и сухо прибавил: — Если оно вообще дойдет до суда.
— Не сомневаюсь, вы сделаете все, чтобы вынудить ее прекратить следствие, — с презрением бросила Мэгги. — Как, должно быть, замечательно обладать деньгами и властью.
— Мисс Бэрроуз пользуется финансовой поддержкой одной воскресной газеты. Так что в настоящее время в деньгах она не нуждается. Разумеется, когда там обнаружат, что она бессовестно врет, ее положение изменится.
— Надеюсь, она выиграет дело, — с чувством произнесла Мэгги, — а вас упрячут за решетку до конца ваших дней.
— Нимало не сомневаюсь. И, похоже, мой приговор уже вступил в силу. — Он встал, оттолкнул стул и гибко выпрямился. — А за завтрак спасибо, мисс Карлайл. Слава Богу, что отравлен только ваш язык, — вкрадчиво добавил он. — Пойду прогуляюсь в поле. Когда вернусь, мы заключим перемирие. Потому что нравится вам это или нет, а сосуществовать какое-то время нам придется, и, поверьте, мне от этого ничуть не легче, чем вам. — Он коротко и холодно улыбнулся. — Подумайте об этом.
Как будто я в состоянии думать о чем-нибудь другом, в отчаянии сказала себе она, когда за ним закрылась дверь.
Итак, ее просят выносить невыносимое, убеждала она себя. Домик слишком мал, чтобы можно было избегать друг друга, если только она не запрется на весь день в другой комнате. Мэгги поморщилась, понимая, что не вынесет и этого.
Она нехотя признала, что предложенное перемирие было единственным выходом, но при одной мысли о необходимости поддерживать искусственное дружелюбие ее передергивало.
Она сидела, уставившись в пространство, и вспоминала его слова; осознав, что он имел в виду, она больно вонзила ногти в ладони. Ребенок в кондитерской лавке. Мэгги похолодела.
Неправда, уверяла она себя. Неправда. Он шокировал меня, вот и все. Это была не я. Я была расстроена из-за Робина, мне так его недоставало.
Но с Робином ты никогда не испытывала ничего подобного, возразил из глубины сознания тоненький гадкий голосок. С Робином ты чувствовала себя уверенно и спокойно. Близость с ним была бы нормальным приятным развитием отношений. Но мысль о ней никогда не пробуждала в тебе жаркую боль и жажду, не дающие забыться сном.
Мэгги густо покраснела. Не буря, не узкая кровать мешали ей заснуть минувшей ночью. Она была вынуждена признать, что впервые в жизни не спала из-за чувственных переживаний.
И виноват во всем — тварь, наглец и бабник Джей Делани.
Он великолепно знал, чего добивался, знал и все-таки счел возможным отступить. Это и было хуже всего, всего унизительнее.
Она вскочила и принялась собирать тарелки; руки у нее тряслись, и от этого она злилась еще пуще.
Небольшой урок. Да, это короткий урок, но он открыл ей такое, чего она в себе не подозревала и не желала знать.
Она стала другой. Дверная щеколда стукнула, и Мэгги подскочила, словно испуганная кошка. Стакан выскользнул из рук и разбился об угол раковины.
— Дьявольщина, — процедила она сквозь зубы. — Недолго же вы гуляли, — ядовито сказала она и, обернувшись, осеклась: перед ней возникла мощная фигура Дейва Арнолда, рабочего с фермы. — Ах, это вы.
16 
