16 
– Я и отправился к ним, когда меня выгнали из дома, – правильно расценив мое молчание, поведал Габриэль. – Передвигаться приходилось пешком, потому что крылья после длительного общения со всеми дознавателями были сломаны. Сама понимаешь, скорости это не добавляло. Когда я наконец постучал в ворота Светлого леса, вид у меня был не очень-то презентабельный. Да и к тому времени я уже чернеть начал…
Слегка поднявшееся настроение мигом рухнуло обратно. Да эти ангелы… хуже Власа, вот! Тот хоть белым и пушистым не притворяется. А они! Как казнить – так это они слишком светлые, а как, не разобравшись в ситуации, изгнать человека (тьфу, ангела! Но что он, не человек теперь, что ли?) да крылья ему поломать – это они первые.
Теперь понятно, почему Габриэль не хочет к ним возвращаться.
– А эльфы, оказывается, только того и ждали, – продолжил он. – Тоже мне друзья заклятые! Когда мы с родителями в составе посольства приезжали в Светлый лес, эти лицемеры в ножки кланялись. А как увидели меня у ворот… В общем, я даже в темнице такого унижения не испытывал. Отыгрались они на мне за все свои любезности фальшивые.
Заводить с ушастыми близкое знакомство резко расхотелось. Сколько едем, а ничего хорошего о них еще ни разу не слышала. Не к добру это.
И как ему удается так спокойно рассказывать? Я бы даже сказала – отстраненно. Будто и не о себе.
– В свой эльфятник они меня так и не впустили. Сил куда-то идти уже не было, да и куда идти? Вот я и остался стоять перед воротами живой статуей поверженного ангела. На радость этим подлюкам лопоухим. Не помню, сколько я там простоял… Впрочем, все, что со мной тогда происходило, воспринимается как кошмарный сон. К счастью, на моем пути тогда встретился Алекс. Повезло мне.
– Это ты на моем пути встретился, – поправил Алекс. Оказывается, душевные излияния ангела слушала не я одна. Даже Лапус ради такого случая из сумки выбрался, навострив уши. – Нашел где стать. Прямо посреди дороги.
– Более-менее соображать я начал уже в Боллате, – закончил свой рассказ Габриэль. – К тому времени я был уже совсем черный.
Обернувшись, я глянула на его бледное лицо и поняла, что он сейчас имеет в виду отнюдь не внешность. Внутри противно царапнулось.
– Кстати, он стал первым, кому я действительно помог своим даром, – вдруг сказал Алекс.
– А как же остальные жители долины? – изумилась я. Сегодня просто день откровений какой-то.
– Видишь ли, я не первый властелин Боллаты. Остальным помогли до меня, так что достаточно было всего лишь немного подпитывать их.
Ничего себе! А я-то гадала, как это он так долго продержался без хранительницы.
Я была бы не я, если бы за оставшийся, совсем недлинный путь до Светлого леса не умудрилась создать очередную проблему. Вот уж что у меня лучше всего получается. И совсем не специально, честно!
На этот раз я была не виновата. Просто подпруга у Бэгги ослабла, а я, увлеченная историей Габриэля, не успела вовремя заметить такую малость. Ощутив, что соскальзываю в сугроб, я пронзительно завизжала. Все встрепенулись. Я и сама испугалась невероятно.
Алекс привычно схватился за меч и отрастил клыки. Что ни говори, а инстинкт не пропьешь. Габриэль попытался поймать меня, но от этого стало только хуже. Поймать-то он поймал, но не меня, а мою сумку. Бэгги же, и без того шокированная тем фактом, что ее бестолковая хозяйка вдруг научилась летать, повышенное внимание ангела к своему крупу расценила явно неправильно (а что бедной коняшке оставалось думать? Вид у Габриэля кровожадный, а тут еще и руки тянет к самому дорогому. Доказывай потом, что ты для жаркого непригодна!) и со всей дури дернулась в сторону. Хорошо хоть в противоположную, а то я массаж сегодня не заказывала.
От повторения моего кульбита ангела спасли крылья. Везет же некоторым! А тем, кому не везет (то есть мне), остается лежать в сугробе и молча завидовать. Хотя грех жаловаться – лежится здесь на удивление мягко. Я бы даже сказала – комфортно. Может, ну его, этот Светлый лес?
– Сейчас же слезь с меня! Раздавишь ведь, – яростно зашипел откуда-то снизу Лап. – Алекс, чур ее больше шоколадом не кормить!
Ну вот, даже полежать спокойно не дали. Что за жизнь! И вообще, отчего это всем вдруг стало так весело? Где положенное в таких случаях сочувствие? Мрак просто.
16 
