85 
Рул обмяк в ее объятьях, напряжение немного отпустило его, и Кэтрин почувствовала, как ее ноги начинают подгибаться.
– Пожалуйста, – попросила она снова. – Ты должен вернуться в постель прежде, чем упадешь и сломаешь себе еще что-нибудь.
К счастью для Кэтрин кровать находилась всего в нескольких шагах: большее расстояние ей ни за что не удалось бы преодолеть. Рул тяжело опирался на нее, пот катился по его лицу, смешиваясь со слезами. Силы почти оставили Рула, и, когда с помощью Кэтрин, поддерживавшей его голову и плечи, он откинулся на подушки, то закрыл глаза. Тяжелое дыхание вздымало его грудь. Крепко вцепившись в ее руку, Рул удерживал Кэтрин рядом с собой.
– Не уезжай, – повторил он снова, на этот раз почти шепотом.
– Я не уеду, – с чувством произнесла Кэтрин. – Позволь мне положить твою ногу на подушку. О, Рул, ты не должен пытаться вставать.
– Я должен был остановить тебя. На этот раз ты бы не вернулась. – Но он отпустил ее руку, и Кэтрин перешла к другому концу кровати, чтобы поднять его ногу. Одно мгновение она разглядывала зияющий шов на джинсах, задаваясь вопросом, как Рулу удалось разорвать сверхпрочные штаны. Она решила избавить его от джинсов, пока он слаб и не в состоянии слишком сильно сопротивляться, так что она спустила их с бедер Рула и осторожно стащила совсем. Рул лежал безвольно, не открывая глаз.
Кэтрин смочила полотенце холодной водой и стерла пот с его лба, а затем влагу со щек. Он открыл глаза и сосредоточенно уставился на нее. Силы постепенно возвращались в его великолепное тело.
– Я не приглашал сюда Рикки, – сказал он резко. – Понимаю, как это выглядело, но я пытался ее остановить. Возможно, я не отталкивал ее слишком грубо, но мне не хотелось причинять ей боль…
– Знаю, – заверила Кэтрин нежно, кладя палец на его губы,. – Я не идиотка, во всяком случае, не полная. Ведь уже предупреждала ее держаться от тебя подальше, а увидев, как она по тебе ползает, просто взорвалась. В конце недели они с Моникой переезжают в мою квартиру в Чикаго. Благодаря им мне не придется ехать самой, – шаловливо добавила она. – Я оставила там большую часть своей одежды, а она мне нужна. Они мне ее перешлют.
Рул глубоко втянул воздух, его темные глаза стали бездонными, как вечность.
– Ты мне веришь?
– Конечно, – улыбнулась Кэтрин.
Одно мгновенье он выглядел пораженным ее безоговорочной верой, но затем крошечные морщинки начали собираться у него между бровями.
– У тебя нет намерения уехать?
– Ни малейшего.
– Тогда, будь все проклято, – процедил он сквозь сжатые зубы, – почему ты, как ураган, вылетела отсюда оставив меня орущим в кровати?
Кэтрин притихла, уставившись на него. Хоть она и не осознавала этого до настоящего момента, но его реакция сказала ей о многом. Если он так беспокоится… то возможно ли?… Осмелится ли она мечтать?… Кэтрин осмотрительно произнесла:
– Я думала, для тебя не важно, уеду я или нет, если ранчо при этом все равно останется под твоим управлением.
Рул выдал совершенно недвусмысленное замечание, а затем яростно перешел в атаку:
– Не важно?! Считаешь, мужчина ждет женщину так долго, как ждал тебя я, если ему не важно, уедет она или останется?
– Я не знала, что ты меня ждал, – просто ответила Кэтрин, – я всегда полагала, что главное для тебя – ранчо.
Подбородок Рула окаменел.
– Ранчо, действительно, много для меня значит. Не могу отрицать. Я долго катился по наклонной и был почти на дне, когда Уорд привел меня сюда и спас мне жизнь, собрав ее из осколков. Я годами загонял себя работой до полусмерти, потому что это место олицетворяло для меня спасение.
– Тогда зачем ты разговаривал с Айрой Моррисом? – выпалила Кэтрин, ее темные глаза затуманились от боли, причиненных ей подобным предательством. – Почему ты сказал ему, что я, скорее всего, продам ранчо, если цена будет справедливой? Зачем ты сказал ему, сколько ранчо стоит?
Кэтрин не знала, почему, но, когда дело касалось Рула, она очень многого не понимала. Слишком он замкнут, скрытен, слишком себе на уме. Ему придется научиться говорить о себе, делиться с нею мыслями. И он старался этому научиться, подумала Кэтрин с надеждой.
Рул поймал ее руку и, накрыв пальцы Кэтрин ладонью, прижал к своей груди. Отчаяние заострило его черты, но затем он посмотрел вдаль и намеренно стер с лица всякое выражение:
85 
