Последние отзывы

  130  

— Он молод. И кровь сильная. Шанс есть. Один из десяти. Если переживет сегодняшнюю ночь, то все обойдется. Через неделю на ноги встанет. — Руки были в крови, но доктора это не слишком волновало. Он захватил запястье Торы и знаком велел молчать.

Сосчитал пульс. Затем прижал мизинцы к шее, в глаза заглянул и, кое-как отерев ладони тряпкой, провел над животом Торы, прислушиваясь к чему-то.

— Угрозы нет, но несколько дней в постели не повредят.

— Хорошо. — Король обратился к Торе: — Позвольте вашу руку.

Он не был похож на королеву Мэб и все же…

— Идемте.

Райгрэ дышит. Раны стянуты полосами бинтов. Его укрыли, но Тора слышит боль и не знает, что сделать, чтобы унять ее.

— Возьмите его за руку.

Теплая и непривычно бессильная.

Он выживет. Ведь доктор обещал… один шанс из десяти…

Рука короля накрыла сцепленные ладони. Под его прикосновением на коже проступили серебряные пятна, которые расплывались, свиваясь узорами обручальных браслетов.

— Я не могу позволить этому роду угаснуть.

Тора подумала, что если Виттар выживет, то разозлится…

У него ведь другие планы были.

Лишь бы выжил.

— Глупая, — сказала Хильда, выглянув из зеркала, старого зеркала в библиотеке. — Если он умрет, то ты получишь все.

Ей не надо все.

— Шансов мало… никто не удивится… достаточно взять подушку и прижать к лицу… это несложно… доктор не будет сидеть неотлучно. Жди. Когда-нибудь он выйдет, ненадолго, но тебе и малости хватит.

— Нет.

— Зря. Подумай. Ты будешь свободна и очень богата.

— Нет. — Тора сумела посмотреть в глаза своему отражению. — Уйди!

— Ты без меня не выживешь.

— Уйди!

— Ты ему не нужна. И когда он поймет, что сделал король, то придет в ярость. Ты же помнишь, на что способен разъяренный мужчина? Он убьет тебя… позволит родить ребенка, а потом убьет.

— Уйди! — Тора зажала уши руками, чтобы не слышать. — Ты… тебя не существует! Тебя никогда не было. И не будет. Я сама справлюсь!

Отражение в зеркале стало просто отражением.

А Тора, сняв с полки книгу, на цыпочках вернулась в комнату райгрэ. Она забралась на кровать, достаточно большую, чтобы не мешать ему, и раскрыла книгу. Райгрэ нравилось, как Тора читает…

Слово за слово…

Нужно очень много слов, чтобы хватило до рассвета.

Эту ночь райгрэ пережил.

А живое железо на его запястье окончательно застыло причудливым узором, точь-в-точь повторяющим рисунок Торы.

Глава 29

РЕШЕНИЯ И ОШИБКИ

В первый день я убеждала себя, что произошла ошибка. Так ведь бывает. Нелепая, глупая ошибка, которую обязательно исправят. Знала, что все не так, но… мне хотелось верить.

И я верила.

Оден ведь предупреждал…

Надо просто набраться терпения.

Терпение таяло с каждым днем. Ведь если бы и вправду ошибка, Оден уже вернулся бы. Сколько его могут продержать? Сутки? Двое? Трое?

И что потом?

Отпустят. Его — несомненно, а вот я — другое дело.

Намекнут, что лучше бы не встревать, да и надо ли брать на себя чужие проблемы?

Я ведь знаю ответ.

Не было боли, скорее уж мной овладело странное оцепенение, когда вдруг стало все равно, что будет дальше. Я просыпалась. Умывалась — благо воду приносили, и даже горячую. Завтракала — кормили пусть и не роскошно, но сытно. Потом обедала… ужинала… а время между не запоминалось.

Так бывает.

В тот день, когда нас выгнали из дома, я испытывала удивление, все не могла поверить, что вот эти люди, которых я с детства знаю, предали. И не меня, не маму, но ежегодную ярмарку с ее тихим местечковым весельем, с пирогами и домашним вином, с выступлением городского хора, с распродажей луковиц и волшебным шатром, в котором за мага был найо Лемар. Все знали, кто скрывается за маской, но волшебства не становилось меньше.

Я испугалась, оказавшись в лагере, увидев, что одни люди способны сделать с другими.

А в храме, помимо ужаса, испытала глубочайшую обиду, ведь я и вправду поверила, будто здесь мой дом. И потом в дороге всякого хватало…

Сейчас все было иначе. Наверное, я устала. И кошмары вернулись. Правда, теперь Мать-жрица обнимала меня и гладила по голове, приговаривая:

— Я же говорила тебе, маленькая Эйо, что мир жесток. — Ее живот был в крови, потому что нанесенные мной раны не зарастали. — Мир причиняет тебе боль.

  130