очень нудно 
52 
– Может, я отнимаю тебя у кого-то?
– Нет, у меня никого не было.
– Трудно... вернее просто невозможно в это поверить. Ты ведь такая...
– Поверь, – грустно усмехнулась она. – Мужчины не выстраивались в очередь, чтобы постучать в мою дверь.
– Может, они просто не решались подступиться к такой роскошной женщине?
– По-твоему, я полная? – тут же насторожилась Лиза. – Ничего подобного, я просто... крепкая.
– Я не это имел в виду, – улыбнулся Цирцен.
– И не такая уж я высокая. – Она хотела добавить, что ему и баскетболистка покажется Дюймовочкой, но он бы не понял, что это значит.
– Я не это хотел сказать.
– А что? Что ты подразумеваешь под выражением «роскошная женщина»?
– Ты умна...
– Нет, – тут же перебила Лиза.
– Поверь моему опыту. Тебе хватило здравого смысла не сбежать от меня в Данотаре, хотя ты нашла способ это сделать. И более того, ты не побоялась испробовать его. Читать и писать умеешь?
– Да, – ответила Лиза. Значит, по его меркам она умна. Ну, разве что для четырнадцатого века...
– Ты решительная, сильная, красивая и умная женщина. Может, тебе просто никто не нужен?
– У меня не было на это времени.
– Я тебе нужен, Лиза.
Она всматривалась в лицо Цирцена. Похоже, он говорил искренне. Что же случилось? Отчего он так переменился?
– Я тебе нужен, – твердо повторил лорд Броуди. – Возьми меня и открой в себе ту женщину, которая еще не жила. И, ради Дагды, брось эти девичьи штучки, я же чувствую в тебе огонь. Разве ты хочешь прожить жизнь, так и не узнав страсти? Не стесняйся, бери меня, используй меня, как хочешь. Бери меня...
Боже, как ей хотелось коснуться его могучей груди, обнять за шею, притянуть к себе и поцеловать, но...
– Я-то думала, что вы, средневековые люди, цените девственность. Или ты думаешь, что у девушки не может быть собственных желаний и принципов?
– Твоя девственность всего лишь тоненькая пленка. Я, конечно, не говорю, что нужно отдаваться первому встречному, но делать из девственности культ тоже не стоит. У мужчин и у женщин одни и те же желания, по крайней мере, до тех пор пока не вмешиваются священнослужители и не начинают внушать женщинам, что это грешно. А на самом деле они должны говорить: «Смотрите, не ошибитесь в выборе».
– А сколько у тебя было... – Лиза осеклась, выругав себя за такой глупый вопрос, который сразу выдавал в ней неопытную любопытную девчонку.
– Семь. – Цирцен ободряюще улыбнулся ей.
– Не слишком много... я имею в виду для мужчины, – поспешно добавила она.
«Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что у меня было семь женщин за пятьсот лет? Этого оказалось вполне достаточно, чтобы научиться обращаться с женщинами, и, тем не менее, их было только семь».
– Каждая женщина была для меня как новая страна, и каждую я любил и защищал, как Шотландию. Готов признать, что первые мои женщины были не слишком умны, но я был молод, и кровь так и кипела у меня в жилах. Зато последние две были изумительными любовницами и подругами.
– Тогда почему ты покинул их?
Его красивое лицо помрачнело.
– Это они покинули меня, а не я их.
«Они умерли. Этот мир оказался для них слишком жестоким».
– Почему?
– Лиза, прикоснись ко мне.
Словно под гипнозом, она медленно подняла руку и потянулась к нему, но так и не коснулась его тела, и ее рука бессильно упала.
Цирцен помолчал, а потом кивнул.
– Я все понимаю, ты еще не готова. Но это ничего, я подожду. – Он стремительно поднялся, и от этого резкого движения плед соскользнул с его бедер.
Лиза, как зачарованная, не могла отвести от него глаз. Она представила себе, как...
– Я мог бы сейчас быть между твоих ног, – словно читая ее мысли, заговорил Цирцен, ничуть не смущаясь от ее взгляда. – Я мог бы любить тебя до полного изнеможения. И показал бы тебе все, что ты захотела бы узнать. И, тем не менее, когда и как, должна решать ты. Так что я подожду, пока ты будешь готова. Я буду ждать, сколько потребуется. Но знай, когда утром мы будем завтракать за одним столом, и я буду смотреть на тебя – мысленно я буду в тебе. – Цирцен рассмеялся своей фантазии. – Ты узнаешь все с помощью этого тела. – Он ударил себя в грудь. – И кто знает, может, ты навсегда пленишь его.
Не спуская с нее глаз, он медленно завязал тартан.
– Спокойной ночи, Лиза. Спи с ангелами.
У нее заблестели глаза – так говорила ей мама. Но Цирцен добавил еще несколько слов, которых Кэтрин никогда не произносила:
52 
