Последние отзывы

  48  

Я не стану спрашивать Дэррока, что произошло с моими родителями после моего ухода в Холл Всех Дней, а сам он об этом не расскажет.

Если он скажет, что они мертвы, я не знаю, что я сделаю.

Наверное, это еще одно испытание. И я его пройду.

«Умница, девочка,— слышу я голос папы. — Выше нос, ты справишься. Я верю в тебя, малыш. Си-бум-ба!»Он улыбается. Папа в свое время не хотел, чтобы я вошла в состав группы поддержки, но все равно водил меня на кастинги, а когда я прошла первый тур, попросил одного из своих клиентов из «Petite Patisserie» испечь мне особый торт в форме двух маленьких розово-пурпурных помпонов.

Я сгибаюсь пополам, как от удара в живот. Мои губы изгибаются от всхлипа, который получается беззвучным, потому что в последний момент я проглатываю его.

Дэррок и Принцы сейчас снаружи. Я не могу показать, как мне тяжело. Я не осмелюсь издать ни звука, который они могли бы услышать.

Папа всегда меня поддерживал, всегда говорил мудрые слова, которые я редко слушала и никогда не понимала. А надо было бы понять. Надо было сосредоточиться на том, кто я внутри, а не на том, кем я кажусь. Поздно спохватилась.

Слезы текут по моему лицу. Я отворачиваюсь от зеркала. Колени предают меня, и я падаю на пол. Сворачиваюсь в клубок, беззвучно сотрясаясь.

Я сдерживалась, сколько могла. Но горе врезается в меня, я тону в нем. Алина. Бэрронс. Мама и папа тоже? Я не могу этого вынести. Я не могу держать все в себе.

Я впиваюсь зубами в кулак, чтобы не закричать.

Никто не должен услышать мой плач. Иначе Дэррок поймет, что я не та, кем притворяюсь. А я должнабыть той, чтобы исправить свой мир.

Я сидела с Дэрроком на диване, смотрела на фотографии своей сестры. И каждая напоминала мне о том, что, когда мы были маленькими, на всех фото, где мы были вместе, Алина обнимала меня. Она защищала меня, присматривала за мной.

Она была счастлива на фотографиях Дэррока. Танцевала. Разговаривала с друзьями. Гуляла. Он забрал из ее квартиры столько фотоальбомов. И ничего нам не оставил. Словно те жалкие несколько месяцев, которые он провел с Алиной, давали ему больше прав на ее вещи, чем мне,которая любила ее всю жизнь!

Под его внимательным взглядом я не могла погладить пальцами ее лицо — это выдало бы мою слабость. Пришлось уделять все внимание ему.Он не сводил с меня мерцающих медных глаз, впитывая мельчайшие детали моей реакции.

Я знала, что недооценить этот древний острый ум за холодными металлическими глазами — значит совершить непростительную (и последнюю) ошибку.

Спустя время, показавшееся мне годами пыток, Дэррок наконец начал проявлять признаки усталости — зевать, даже тереть глаза.

Я забыла, что у него человеческое тело, у которого есть предел выносливости.

Те, кто поедает мясо Невидимых, не могут обходиться без сна. Это как кофеин или наркотик — накручивает силы, но если ты падаешь, то надолго. Наверное, именно поэтому Дэррок не проводит в одном и том же месте больше одной ночи. Во сне он уязвим. Представляю, как это его раздражает — оказаться в человеческом теле, которому необходим сон, после жизни Фейри, которым не нужно ничего и никогда.

Я решила убить Дэррока во сне. После того как заполучу все необходимое. Я разбужу его и, пока он будет по-человечески сонным, улыбнусь и всажу копье ему в сердце. И скажу: «Это тебе за Алину и Иерихона».

Мне все труднее сдерживать всхлипы.

Они начинают прорываться мягким стоном. Я потерялась в боли, фрагменты воспоминаний врезаются в меня: стоя у калитки, Алина машет рукой на прощанье перед отлетом в Дублин; мама и папа привязаны к стульям, с кляпами во рту, ждут спасения, которое никогда не придет; Иерихон Бэрронс, мертвый, на земле...

Каждый мускул моего тела сводит спазмом, и я не могу дышать. В груди горячо и тесно, на нее давит огромный груз.

Я пытаюсь сдержать плач. Если я открою рот, чтобы вдохнуть, из него вырвутся рыдания. Я втянута в безнадежную битву. Всхлипывать и дышать? Или не всхлипывать и задохнуться?

Предметы расплываются у меня перед глазами. Если я потеряю сознание от нехватки кислорода, из моей груди все-таки вырвется громкий звук.

А если Дэррок подслушивает под дверью?

Я пытаюсь отыскать воспоминание, которое прогонит боль.

Восстановившись после состояния при-йа,я с ужасом поняла, что все события с Принцами и потом, в аббатстве, для меня размыты, зато я в мельчайших подробностях помню все, что делала с Бэрронсом в его постели.

  48