81 
Он провел ночь в гостинице того класса, который когда-то принимал как само собой разумеющийся. Казалось удивительным снова вернуться к устойчивой финансовой базе, и он задумался, а ценил ли он, в действительности, когда-либо до развода эти атрибуты богатства? Это было здорово – иметь возможность позволить себе шикарный номер улучшенной категории, но прежде он даже не задумывался о возможности поселиться в простом мотеле. Годы проведенные без денег перестроили его приоритеты.
Чтение завещания на следующий день не заняло много времени. Семья Эйприл была подавлена и слишком охвачена горем, чтобы выказывать враждебность. Даже ее отец. Эйприл основательно продумала передачу своего имущества, как будто ожидала смерти. Она разделила свои драгоценности и личное имущество среди членов семьи, как и маленькое состояние в акциях и облигациях, которыми владела. Именно часть завещания, посвященная ему, оставила его ошеломленным.
– Гидеону Ризу Данкену, моему бывшему мужу, я оставляю сумму, переданную им мне при разводе. Если он умрет раньше меня, та же сумма должна быть передана его наследникам в качестве жеста справедливости, слишком долго откладываемой.
Адвокат продолжал бубнить, но Риз ничего не слышал. Он не мог осознать это. Он был в шоке. Он наклонился вперед и поставил локти на колени, уставившись на восточный коврик у себя под ногами. Она все вернула, и при этом показала ему абсолютную тщетность всех этих лет, проведенных в ненависти.
Самая ирония заключалась в том, что он уже отпустил это. Внутренняя тьма была не в состоянии противостоять Мэдди. Даже если он никогда не сумеет восстановить ранчо до прежних размеров, он будет счастлив, пока у него есть Маделин. Он смеялся с ней и занимался любовью, и в какой-то из тех моментов его одержимость превратилась в любовь, настолько мощную, что теперь он не мог жить без Мэдди, мог только существовать.
Его сердце внезапно сжалось настолько болезненно, что он едва не схватился за грудь. Дьявол! Как он мог быть настолько глуп?
Пойдем со мной домой.
Дай мне одно серьезное основание, почему я должна это сделать.
Это было все, о чем она просила, одно серьезное основание, но он не дал ей его. Он бросался причинами, правильными, но не той единственной, которую она просила, той, в которой нуждалась. Мэдди почти сказал ему, что это, но он был настолько зациклен на том, в чем нуждался сам, что не обратил никакого внимания на то, в чем нуждалась она. Это было так просто, и теперь он знал, что сказать.
Дай мне одно серьезное основание, почему я должна это сделать.
Потому что я люблю тебя.
* * *
Он шагнул через дверь в кафе Флорис и остановился посередине комнаты. Клиентов все еще было больше, чем обычно, возможно потому, что Флорис была благополучно изолирована на кухне, а Мэдди находилась здесь, очаровывая всех своим ленивыми речами и сексуальной походкой.
Как обычно, когда он вошел, наступила тишина, и все повернулись, чтобы взглянуть на него. Мэдди стояла за стойкой, вытирая пролитый кофе и обмениваясь какими-то добродушными остротами с Гленной Киннэрд. Она подняла глаза, увидела его и замерла, встретившись с ним взглядом.
Риз засунул большие пальцы за пояс и подмигнул ей.
– Отгадай загадку, милая. Что имеет две ноги, твердую голову и поступает, как осел?
– Это легко, – усмехнулась она. – Риз Данкен.
Отовсюду вокруг них раздался приглушенный взрыв хихиканья. Он мог видеть веселье в ее глазах и усмехнулся.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, понизив голос, чтобы исключить всех остальных слушателей в кафе, и заставил несколько женщин затаить дыхание.
Ее рот изогнулся в той самоиронии, которая вызвала у него желание схватить ее и прижать к себе.
– Сегодня не лучший мой день. Единственная вещь, которая не позволяет моему телу рассыпаться на кусочки – это статическое притяжение частиц.
– Поехали со мной домой, и я позабочусь о тебе.
Она заглянула в его глаза и спокойно произнесла:
– Дай мне одно серьезное основание, почему я должна это сделать.
Прямо здесь, перед Богом и большинством жителей Крука, штата Монтана, он глубоко вздохнул и поставил на кон всю свою жизнь, его четкие слова услышали все, потому что никто даже не притворялся, что не слушает.
– Потому что я люблю тебя.
Мэдди моргнула, и он с удивлением увидел, как на ее глазах заблестели слезы. Однако прежде чем он успел податься вперед, подобно солнечному свету, пробившемуся сквозь занавес облаков, прорвалась ее улыбка. Она не стала торопливо обходить стойку; она забралась на нее и соскользнула с другой стороны.
81 
