174 
Выплакавшись, Берри отстранилась от Ская, взяла из диспенсера салфетку и промокнула глаза и лицо.
— Да, ну и спектакль я устроила…
— Вовсе нет. Но если бы даже и устроила — кому какое дело.
Берри улыбнулась ему дрожащими губами.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Нам лучше подняться наверх. Я могу понадобиться маме, — заторопилась Берри.
Продолжая обнимать девушку за плечи, Скай вывел ее из кафетерия и повел через вестибюль к лифтам. Один из них оказался свободен, поэтому молодые люди хоть и ненадолго, но остались наедине друг с другом.
Скай наклонился и легонько поцеловал небольшую вмятинку около глаза Берри, оставленную дулом револьера Орена Старкса.
Девушка прижалась к помощнику шерифа и попросила:
— Я знаю, что у тебя работа, обязанности, но, если можешь, побудь немного здесь.
— Я буду рядом.
Берри взглянула ему в лицо.
— Подумай, прежде чем обещать, Скай. Это может занять немало времени, а результат неизвестен.
Понимая, что они говорят сейчас не только о дежурстве у постели Доджа, но и о своем будущем, Скай сжал ладонями ее лицо и повторил, касаясь губ Берри:
— Я буду рядом.
Очнувшись, Додж буквально опешил от увиденного. Чувствовал он себя как после хорошей попойки. Все расплывалось перед глазами, и общие ощущения были похмельные. На грудь словно положили гирю весом фунтов в пятьдесят, но это причиняло дискомфорт лишь отчасти. Самое главное — Кэролайн была рядом. Она наклонялась над ним, гладила по волосам.
Так что, даже если он умер, его посмертное существование вовсе не казалось плохим, совсем напротив. Интересно только, разрешено ли здесь курить. Если да, то он, пожалуй, в раю. Или, может быть, он еще в чистилище и дело может повернуться по-всякому?
Тяжесть, давившая на грудь, постепенно превращалась в тупую боль. Ему есть за что ответить. И лучше начать до того, как его переведут на другой уровень. Ниже.
Он заморгал, чтобы получше сфокусировать взгляд на Кэролайн.
— Я смотался.
Кэролайн улыбнулась и положила руку ему на щеку.
— И даже не сказал «до свидания».
Он попытался сглотнуть, но во рту было сухо. И даже хуже, чем сухо. Во рту было липко, и его язык прилипал к небу, так что трудно было произносить слова, да и слов в голове крутилось не так уж много.
— Нечего предложить тебе. Тогда. Сейчас. Всегда.
Сделав ему знак молчать, Кэролайн продолжала нежными движениями убирать волосы со лба Доджа.
Черт побери, он должен заставить эту женщину прислушаться к его словам! Додж потряс головой и только теперь заметил торчащие из носа трубки.
О господи! Каким, должно быть, идиотом он сейчас выгладит! Подняв руку, он вынул трубку из носа. Вернее, попытался, потому что Кэролайн тут же вставила ее обратно. И Додж ничего не мог с этим поделать, потому что у него не хватало сил, чтобы поднять руку второй раз.
Тупая боль становилась сильнее. Додж вдруг вспомнил, как его везли на каталке по коридору и потолочные светильники проносились один за другим перед глазами. А люди, суетившиеся вокруг каталки, говорили громкими, возбужденными голосами. Тот парень с козлиной бородкой действительно уселся ему на грудь и навалился всем весом или это был сон, бред воспаленного мозга?
А эти огромные яркие прожектора действительно горели на потолке операционной? Или это все ему приснилось?
Додж услышал ласковый голос, раздававшийся словно бы из другого конца тоннеля:
— Еще только минуту, миссис Кинг. Затем вам придется уйти.
Он и не понял, что глаза его успели закрыться, пока широко не открыл их вновь. Кэролайн все еще была здесь. Додж смотрел на ее лицо и думал, какой он счастливый человек, если ему довелось увидеть ее еще раз, снова восхититься ее совершенной красотой. Додж почувствовал на щеках тепло и влагу собственных слез. Ну вот, замечательно! Ему вот-вот умирать, он лежит с трубками в носу, а сам плачет, словно младенец.
Додж постарался заставить свой язык двигаться, прежде чем его время в этом чистилище истечет и Кэролайн будет потеряна для него навсегда.
— Прости, я был…
Черт! Шестидесяти секунд недостаточно, чтобы втиснуть в них все, за что
ему надо было бы извиниться. Ему необходимо сказать Кэролайн, как сильно
он ее любил. Всегда — только ее. И всегда будет любить только ее. И
надо было поторопиться, потому что незнакомая женщина с ласковым голосом
уже вводила какую-то жидкость в трубку, прикрепленную к его руке.
Сладкое тепло охватило Доджа. Было очень приятно, но он изо всех сил
сопротивлялся действию лекарства.
Он должен сказать Кэролайн то, что должен. И сказать так, чтобы до нее дошла вся бесконечная сила его любви.
Он взял Кэролайн за руку и сжал ее пальцы со всей силой, на какую еще был способен.
— Я готов умирать за тебя вновь и вновь, — сорвалось с его губ.
Кэролайн повернула руку и прижала его ладонь к своему сердцу. Оно билось
громко и ровно. Кэролайн наклонилась и поцеловала его в губы. Поцелуй
был совсем не нежным. Она вложила в него всю страсть, которую
испытывала. Так она целовалась тогда, когда была действительно сильно
возбуждена или чем-то серьезно рассержена.
Отстранившись, Кэролайн произнесла:
— Я знаю, что ты любишь меня достаточно, чтобы умереть, Додж. Но любишь ли ты меня достаточно сильно, чтобы жить?
Черт бы побрал эту женщину! Теперь Додж не мог уйти. Только не теперь,
когда у него появилась возможность доказать ей самое главное.
Благодарность
Большое спасибо
Моему давнему другу Барри Хэнсону, предоставившему мне информацию о
национальном заповеднике Большой Лес. Если бы не он, я бы заблудилась в
зарослях.
Также благодарю шерифа округа Смит, Техас, Дж. Б. Смита, который
исправлял мои заблуждения по поводу людей с жестяной звездой на груди.
По крайней мере, по поводу большинства из них.
А также спасибо Доджу Хэнли, который, являясь вымышленным персонажем,
тем не менее проявил достаточную стойкость и выдержку, чтобы прожить со
мной все время написания романа. Надеюсь, я описала его так, что он
сможет гордиться.
Сандра Браун
174 
