23 
На данный момент перспективы эти были реализованы в виде синяка под глазом, при одном взгляде на который у Доджа все клокотало внутри. И как могла допустить такое женщина, самодостаточная во всем остальном?
— Он поднимал на вас руку раньше? — спросил Додж.
— Никогда! — уверенно ответила Кэролайн.
— Никогда не поднимал руку на вас или вообще ни на кого?
— Никогда — на меня. Об остальных мне ничего не известно.
Додж пометил в блокноте, что это надо проверить.
— И что же так разозлило Кэмптона?
Кэролайн пожала плечами, и Додж снова поразился ее миниатюрности и хрупкости.
— Это была обычная ссора. Всего-навсего не сошлись во мнениях. И вдруг Роджер пришел в ярость. Я никогда не видела его таким раньше. — Кэролайн облизала губы. — Правда, сейчас у него трудный период. Приходится жить под давлением.
— И какого рода это давление?
— Бизнес. Они с отцом разошлись во мнениях. И Роджер принял это очень близко к сердцу.
— И что такого вы сделали или сказали, что он вас ударил?
— Что-то о том, что у его отца больше опыта и в данном конкретном случае Роджер должен признать за ним право на сомнения.
— То есть вы встали на сторону его отца против него?
Опустив глаза, Кэролайн рассматривала крышку стола.
— Наверное, для Роджера это прозвучало именно так.
— Это не извиняет его за то, что он сделал.
— Конечно, нет.
— Вы останетесь с ним?
Кэролайн подняла глаза и удивленно посмотрела на Доджа.
— Разумеется.
Додж ничего не сказал.
Кэролайн облизала губы.
— Я уверена, что это был единичный случай, офицер. Роджер вышел из себя. Такое может случиться с каждым, кто живет в состоянии стресса.
Додж решительно замотал головой.
— Все люди так или иначе испытывают стресс. Но не все бросаются на ближнего с кулаками. Только те, кто склонен к проявлениям жестокости.
Кэролайн положила на стол лед, который прижимала к щеке. Кубики подтаяли, и через ткань полотенца сочилась вода.
— Мне гораздо лучше, — сказала девушка, вставая. — Лед помог. Со мной все будет в порядке. Не смею больше отвлекать вас от других дел.
Додж с неохотой убрал в карман блокнот и ручку и последовал за ней обратно в гостиную. Через окно им было видно, как Гонзалес не слишком нежно запихивает Роджера Кэмптона в патрульную машину.
— Ему предъявят уголовное обвинение? — поинтересовалась Кэролайн.
— Обвинение в нападении на офицера полиции, — ответил Додж. — Пойдет ли дело дальше, будет зависеть от меня и офицера Гонзалеса. Но у вас к нему свои конкретные претензии. Вы можете подать в суд. И я очень советую вам это сделать.
— Обещаю, что подумаю об этом, — но, говоря это, девушка старалась не встречаться с Доджем глазами. — Спасибо, что прибыли так быстро.
— Не за что. Именно для этого мы и существуем.
— Я знаю. Но все равно спасибо.
Кэролайн улыбнулась ему подрагивающими губами. Додж не сомневался: как только он уйдет, девушка заплачет. Она едва сдерживала слезы.
— Спокойной ночи, офицер…
— Хэнли. Додж Хэнли. Спокойной ночи, мисс Кинг. — Он кивнул на патрульную машину, на заднем сиденье которой исходил злобой Роджер Кэмптон. — Его не выпустят, по крайней мере до утра. Мы не станем торопиться, заполняя бумаги, но все же на всякий случай запритесь.
— Хорошо.
Остановившись на пороге, Додж внимательно смотрел на нее несколько секунд, но так и не смог придумать, что бы добавить к сказанному. У него не было больше убедительной причины задержаться. Пора было возвращаться к своим обязанностям.
— И я думаю, — закончил Гонзалес, — что нам надо туда попроситься.
Додж, слушавший довольно рассеянно, постарался сосредоточиться на том, что говорит его напарник. Их смена закончилась полчаса назад, и теперь они завтракали в небольшом кафе, прежде чем отправиться домой.
— Что-что? — все-таки пришлось переспросить Доджу.
— Да ты меня не слушал! — Гонзалес помешал сахар в стаканчике с кофе ручкой вилки и облизнул ее, прежде чем приступить к поеданию яичницы. — Твои мысли все еще с этой девкой.
— Какой еще девкой?
— Не прикидывайся! — усмехнулся Гонзалес. — Думаешь о той малышке? С рыжими волосами?
23 
