73 
— Его ударили нижним концом клюшки, — сказал Джулс, потянувшись через стол к барной стойке.
Тай опустил перчатку. По его щеке из внешнего уголка брови текла кровь.
— Только не лицо! — закричала Фейт, прежде чем поняла, что сказал это вслух. — Не трогай его лицо.
У неё было чувство, будто её ударили в живот. Болельщики «Ред Уингз» разразились ободряющими возгласами и засвистели, когда Саваж покинул лед, а защитник «Дейтройта» направился на штрафную скамью.
Один из тренеров «Чинуков» передал Таю полотенце, и тот прижал его к глазу, повернувшись и наблюдая за повтором на больших экранах, висевших под потолком в центре арены.
— Разве ему не нужно в больницу? — спросила Фейт.
Бо и Джулс посмотрели на неё, как на сумасшедшую.
— Это просто порез, — заметил Джулс.
Тай отбросил окровавленное полотенце, когда тренер начал осматривать уголок его глаза, и желудок Фейт сжался ещё сильнее.
— Вот это да! — Бо покачала головой и отхлебнула пива. — Кровища течет, как будто попали в аорту.
— Аорта находится в сердце. Не в голове, — заметил Джулс.
— Ага. Я знаю это, придурок. — Бо поставила пиво на стол. — Это называется преувеличение для донесения мысли.
— Это называется глупостью.
— Хватит! Ради бога, сколько вам обоим лет? — Фейт положила ладони на стол. — Тай только что получил серьезную травму головы. Это может быть опасно.
Бо снова покачала головой:
— Всё не так плохо.
— Его подлатают, и он выйдет на лед уже в третьем периоде, — добавил Джулс, когда Тай с тренером вышли со льда и направились в туннель.
— Я так не думаю.
Если бы её так ударили, ей понадобилось бы провести в больнице целую ночь и принять кучу обезболивающих. Тай не был миниатюрным, как она, но он никоим образом не сможет вернуться после получения такой травмы.
Но Джулс оказался прав. Когда в третьем периоде на лед вышла первая тройка нападающих «Чинуков», Тай был с ними. Уголок его глаза лишь слегка припух и был заклеен пластырем. На белом свитере остались пятна крови, но Саваж откатал все свои смены.
В последние минуты игры счет был 4–3 в пользу «Детройта». Тренер Найстром заменил вратаря на шестого полевого игрока и выпустил на лед лучших нападающих, но, несмотря на приложенные усилия, это был вечер «Детройта», и они выиграли 5–3, забив в пустые ворота на последних десяти секундах игры.
— Мы побьем их на своей площадке, в понедельник, — предрек Джулс, когда они втроем вышли из бара.
Дорога до пентхауса заняла около пятнадцати минут. Пебблс поблизости не крутилась. Это означало, что Валери уже в постели. Фейт почистила зубы, умылась, надела футболку с «Луни Тюнс» и отправилась спать. Вино и напряжение игры сделали свое дело, и, едва коснувшись головой подушки, Фейт заснула. И не знала, сколько проспала, когда ее разбудил звонивший телефон. Она потянулась за трубкой и стукнула ею в темноте себя по лбу.
— Ох. Дерьмо. Алло?
— Я тебя разбудил?
Фейт моргнула:
— Тай?
— Ага. Ты одна, или эта собака в твоей кровати?
— Что? — Она пошарила в темноте и коснулась пальцами шерсти. — Пебблс тут.
Его мягкий смех согрел сердце Фейт. Она так редко его слышала: он струился сквозь нее и пробуждал что-то внутри.
— Это должно означать, что мой отец у Валери.
— Должно быть, он прокрался, когда я заснула. Ты хотел поговорить с Павлом?
— Боже, нет.
Фейт облизала губы:
— Тогда зачем ты звонишь?
— Сам точно не знаю.
Она повернула голову и посмотрела на светившиеся цифры прикроватных часов:
— Ты знаешь, сколько сейчас времени?
Повисла пауза, а затем:
— Три пятнадцать.
— Где ты?
— В машине. Сижу напротив твоего дома.
— Шутишь, — откинув одеяло в сторону, Фейт села.
— Нет. Мы приземлились полчаса назад. Ты смотрела игру?
— Да. — Она свесила ноги с кровати. — Как твоя бровь?
— Наложили пять швов.
— Казалось, что тебе было очень больно.
— Чертовски. Тебе нужно спуститься и унять боль поцелуями.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Я не одета.
— Совсем?
Она посмотрела в темноте на свою футболку «Луни Тюнс»:
— Полностью обнажена.
73 
